Подумайте только, какая ценность признается за материей и плотью! То самое тело, которое гнило в земле, своим сиянием превзойдет весь окружающий его райский свет. «И этот свет не будет глаз колоть», то есть не навредит нашему зрению, потому что все органы тела, в данном случае глаза, будут достаточно сильными и пригодными «для всех услад», для того, чтобы испытать радость и утешение от всего, что они увидят, — воскресшее тело не потеряет ни крупицы из того, что сможет принести ему радость. Разве это презрение к телу, в котором, увы, так часто обвиняют христианство? Тело, мое тело, которое в какой-то момент окажется под землей, пожираемое червями, полностью воскреснет, и даже станет более сильным, более жизнерадостным, обострятся чувства, ярче станет способность наслаждаться всей той красотой, ради которой их создал Творец.

[При этих словах оба хора блаженных с такой готовностью поспешили произнести «Аминь!» — да, это так, именно так и есть, — что эта готовность явно показала мне, с какой силой они желают вновь обрести свои смертные тела. Невероятно: райские души жаждут вернуть свою плоть, свое смертное тело.]

Где же найти любовь и преклонение перед материей — плотью, кровью, костями — и обликом, в котором мы появились на свет и жили в этом мире, — если не в истории, ради которой воплотился Господь, решив стать куском хлеба и чашей вина? И если Господь решил наделить смыслом даже кусок хлеба и чашу вина, то тем больший смысл Он вложил в нашу плоть, в наши смертные тела. И поэтому Церковь их в достаточной степени почитает.

Когда в детстве я прислуживал за литургией, мне иногда доверяли нести кадило и ладаницу — небольшой сосуд, содержащий запас ладана для пополнения кадильницы, — и меня поражало, что ладан является атрибутом Божественного. Из трех даров, что волхвы несут Младенцу Иисусу, именно ладан символизирует его Божественную сущность. Поэтому в христианском богослужении его всегда используют при совершении таинства Евхаристии: сначала совершается каждение алтаря, потом алтарник кадит в сторону священника, затем священник подходит к алтарной преграде и благословляет каждением паству. Для маленьких алтарников нести кадило было пределом мечтаний, за это мы готовы были драться до последнего…

Но ладан в христианской традиции используется и в другой момент: при отпевании. В завершении заупокойной мессы священник спускается из алтаря и кадит окрест гроба, тем самым придавая Божественное значение, священный характер мертвому телу, которое вот-вот будет погребено, предано земле.