Таким образом, весь север объединился против халифа. Опасность, которая вроде бы была ликвидирована, возникла снова. Халиф встретил ее с обычной энергией.

В 937 году он стал во главе армии и выступил против Калатаюда, где тогда командовал Мотарриф, родственник Ибн-Хашима. В составе гарнизона были христиане из Алавы, посланные Рамиро. Сам Мотарриф пал во время первого сражения. Командиром стал его брат Хакам, но, когда защитникам пришлось укрыться в крепости, он запросил условия перемирия. Обусловив амнистию для себя лично и своих мусульман, он сдался халифу. Люди из Алавы, которых не включили в число получивших амнистию, были убиты.

После этой первой победы Абд-ер-Рахман захватил еще около тридцати замков, а потом обратил оружие против Наварры и Сарагосы. Он поручил осаду Сарагосы принцу крови, Ахмаду ибн Исхаку, командиру кавалеристов, которого впоследствии назначил правителем Северной марки. Однако прошло совсем немного времени, и этот офицер дал основания для жалоб.

Хотя Бени Исхак много лет жили в нищете и безвестности в Севилье и не избежали ошибок, Абд-ер-Рахман не считал ниже своего достоинства признавать их связь со своей семьей, пусть даже дальнюю, и нередко одаривал их милостями. Тем не менее семейство было недовольно своим положением. Их амбиции не имели границ. Ахмад, тогда бывший главой рода, верил, что может считаться наследником трона. Он вел осаду Сарагосы с немощностью и медлительностью, вызывавшей гнев халифа, однако имел дерзость направить тому письмо с требованием. Абд-ер-Рахман, потрясенный такой наглостью, ответил следующее: «Мы всем сердцем желали порадовать тебя и одаривали тебя милостями; но теперь мы знаем, что невозможно изменить твой характер. Нищета подходит тебе больше, поскольку непривычные богатства наполнили тебя нестерпимой гордыней. Разве не был твой отец простым солдатом при Ибн-Хаджадже? А разве ты сам не был торговцем ослами в Севилье? Мы взяли твою семью под свое покровительство, дали твоему покойному отцу титул визиря (в 915 или 916 году), сделали тебя командиром всей нашей кавалерии и правителем главной из пограничных провинций. А теперь ты презираешь наши приказы, пренебрегаешь нашими интересами и выходишь за все грани разумного, требуя, чтобы тебя назначили нашим наследником! На какие заслуги, на какие знатные титулы ты ссылаешься? Разве твоя мать не ведьма Хамдуна? Разве твой отец не простой солдат? Разве твой дед не был привратником в знатном доме? Разве он не плел канаты и циновки, сидя на пороге этого дома? Будь проклят ты и все те, кто посоветовал нам взять тебя на службу! Подлец, прокаженный, сукин сын, приди и пади к нашим ногам, моля о прощении!»