Это новое поколение активистов называло себя младотурками. Такое название они использовали, для начала, потому что в самом деле были молоды – по большей части, лет двадцати с небольшим; но еще и для того, чтобы бросить вызов «старой гвардии», ибо для традиционных мусульман чем старше человек, тем лучше – не случайно почетные звания «шейх» и «пир» буквально обозначают «старец». «Да, мы молоды! – как бы говорили младотурки. – Пусть заскорузлые критиканы считают это недостатком – мы будем говорить об этом с гордостью!»

В рядах младотурок было немало острых разногласий, однако они сумели объединиться и действовать достаточно слаженно для того, чтобы одолеть последнего османского султана, Абдул-Хамида Второго, человека глупого и никчемного. В 1908 году они заставили его восстановить конституцию, которая сводила роль султана к декоративной фигуре.

Однако, едва успев положить на лопатки султана, младотурки осознали, что они – не одно движение, а несколько разных. Одна фракция, например, призывала децентрализовать империю, гарантировать права меньшинствам и допустить к власти простой народ. Этих идеалистов быстро выдавили из правительства. Другая фракция исповедовала турецкий национализм. Основанная шестью студентами-медиками около 1902 года, к этому времени она превратилась в жестко организованную военизированную партию под названием «Комитет за единение и прогресс» (КЕП).

Взгляды КЕП завоевывали всё больше поддержки. Многие турки-антиимперцы, многие из числа молодежи, многие образованные государственные служащие, многие студенты университета, интеллигенция и юноши из интеллигентных семей, многие начитанные люди, знакомые с националистическими трудами европейских философов и знающие о впечатляющих успехах национализма в Германии и Италии, начали видеть в национализме путь к спасению от империализма. Идея была: избавимся от дряхлой, неуклюжей, мультикультурной Османской империи и заменим ее чистыми, стройными, ясными очертаниями турецкого национального государства! Верно, от арабских провинций придется избавиться, новой Турции они не понадобятся; но взамен эти новые турецкие националисты мечтали перекинуть мост из Анатолии в степи Центральной Азии, древнюю прародину турецкого народа. Они мечтали о национальном государстве турок, простирающемся от Босфора примерно до Казахстана.

Турецкие националистически мыслящие интеллектуалы начали доказывать, что христианские меньшинства, особенно армяне, являются в Турции привилегированной аристократией, что они – внутренние враги государства, союзники русских, европейцев, отпавших славянских территорий Восточной Европы.