Отец Иоанн учил, что если в основании греха прародителей лежала гнусная и мерзкая гордость и неотделимое от нее своеволие, то в основании новой благодатной жизни во Христе должно лежать диаметрально противоположное начало – смирение. Следовательно, от стремления человека к смирению или гордости зависит его близость к Богу или удаление от Него.171

Отец Иоанн говорил: «Смирение делает людей святыми, а гордость лишает их общения с Богом».

Глинские старцы, основываясь на святоотеческом учении, считали смирение небесным даром, который должен стяжать каждый христианин. Так, схиархимандрит Серафим учит: «Всего необходимее для спасения смирение истинное, внутреннее убеждение, что вы хуже и грешнее всех и всего, но это величайший дар Божий и приобретается он многими трудами и потами. Тогда человек в душе своей ощущает такое спокойствие, которое никакими человеческими словами неизъяснимо. Ищите денно и нощно этот драгоценный бриллиант».172

В своей проповеди о смирении схиархимандрит Иоанн (Маслов), также называя смирение небесным даром, призывает всех стяжать в своей душе это «небесное благоухание».173

В своих письмах старец так пишет о великом значении смирения в деле спасения: «...Более всего облещися подобает нам в Христово смирение. Эта последняя добродетель нам настолько необходима и нужна в земной жизни, как воздух или вода для тела. Без нее мы не сможем правильно шествовать по спасительному Христову пути. Пусть в нашем сердце постоянно звучат слова Христа Спасителя: «Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим». Если мы приобретем эту добродетель, то с ней и умирать будет не страшно».174

Старец учил, что смиренное устроение души обнаруживает себя в отношении человека к Богу и ближнему. Смиренный человек глубоко сознает, что он сам по себе ничего не значит, ничего доброго сделать не может, а если и делает что-то доброе, то только с помощью Божией, Его силой и любовью.

По учению глинских старцев, смирение – это азбука,175 или алфавит176 христианской жизни, без которого ни одна добродетель не может помочь человеку в деле спасения. Если у человека появляется малейшая мысль о каких-либо заслугах пред Богом, то все его духовные подвиги становятся бездейственными и единение с Богом нарушается. «Без смирения человек беден и никогда не может быть покоен в духе, без смирения вся великодаровитость человека есть навозная куча», – пишет схиархимандрит Серафим (Романцов).177

Эту же мысль подтверждает иеросхимонах Макарий (Шаров): «Вся наша правда и добродетели, если не растворит Господь Своим милосердием, обрящутся пред Ним аки рубище, в срамоте поверженное; посему нам необходимо всегда смирять себя, а не возноситься».178