«Тогда и только тогда возникла мысль о том, что мы не можем просто так оставить людей, бросить людей в беде в этой ситуации»[401], – вспоминал впоследствии Владимир Путин. После напряженного заседания российского Совета безопасности Верховный главнокомандующий принял трудное, но поистине императорское решение: «Это была ночь с 22 на 23 февраля, закончили около 7 часов утра… расставаясь, перед тем как все разошлись, я всем моим коллегам, а их было четверо, сказал, что ситуация развернулась таким образом на Украине, что мы вынуждены начать работу по возврату Крыма в состав России. Потому что мы не можем бросить эту территорию и людей, которые там проживают, на произвол судьбы, под каток националистов»[402].

В Севастополе на митинге горожан было принято решение избрать исполком во главе с русским патриотом Алексеем Чалым и предпринять меры по защите города от бандеровских «поездов дружбы». В столице Крыма Симферополе хунта рассчитывала на силовую поддержку экстремистского «Меджлиса крымско-татарского народа», сторонники которого осадили Верховный совет Крыма в Симферополе. Однако в ночь с 26 на 27 февраля в здание парламента вошли хорошо экипированные и очень вежливые люди в масках и защитной униформе без знаков отличия. Безопасность депутатов была обеспечена, и лидер движения «Русское единство», отстоявшего Верховный совет от сепаратистов, Сергей Аксенов был избран премьер-министром республики.

«Чтобы блокировать и разоружить 20 тысяч человек, хорошо вооруженных, нужен определенный набор личного состава. И не просто по количеству, но и по качеству. Нужны были специалисты, которые умеют это делать. Поэтому я дал поручения и указания Министерству обороны, чего скрывать, под видом усиления охраны наших военных объектов в Крыму перебросить туда спецподразделения Главного разведуправления и силы морской пехоты, десантников»[403], – рассказывал Владимир Путин. Армия России провела спецоперацию, которая не имела, не имеет и, возможно, не будет иметь аналогов в мировой военной истории.

А чтобы исключить вероятность вмешательства США и НАТО, были развернуты противокорабельные ракетные комплексы: американцам ясно дали понять, что вопрос о Крыме рассматривается Россией как ядерный casus belli. Президент России подчеркивал: «Мы готовы были это сделать. Я разговаривал с коллегами и говорил прямо так же, как и вам сейчас говорю, открыто, что это наша историческая территория и там проживают русские люди, они оказались в опасности, и мы не можем их бросить… Наше преимущество знаете, в чем заключалось? В том, что я занимался этим лично. Не потому, что я там все правильно делал, а потому, что когда это делают первые лица государства, то исполнителям легче работать»[404]. По сути, воссоединение Крыма с Россией было личной военной операцией Верховного главнокомандующего. За такие операции еще в Древнем Риме полководцам и присваивался титул «император».