— Здравствуйте, Павел, Федорович, — пожимая руку, произнес он, расплывшись улыбкой, которая несколько оттеняла общее удручающее и отталкивающее впечатление.

— Привет, Славка! — поздоровался в ответ Павел Федорович.

Посетителя звали Вячеслав Теретников, и он работал продавцом в небольшом пивном киоске по соседству. С самых первых дней своего знакомства мужчины заобщались, начав по нескольку раз на дню встречаться на улице для совместных перекуров. Когда же Павел Федорович принялся скупать старые книги, Теретников стал с регулярной периодичностью приносить их ему целыми партиями, а пару раз вечером даже угостил пивом, по два-три литра которого без особых проблем делал себе каждый рабочий день за счет того, что недоливал грамм по сто покупателям, бравшим больше двух литров зараз.

— Как у вас дела? — только-только поздоровавшись, сходу и как-то необычно торопливо поинтересовался Теретников.

— Помаленьку двигаются.

— Как торговля? — поспешил задать он новый вопрос.

— Тоже вроде ничего.

— К сентябрю народ поживее пошел?

— Да-а, заме-е-етно. Учебники, рабочие тетради, пособия разные очень хорошим спросом пользуются… Мне бы еще оборотки побольше, а то вот — только энциклопедии, — сказал он, кивнув головой в сторону прилавка, — а на учебную литературу денег уже не хватает.

— Что за оборотка?

— Оборотка? — по-доброму изумился Павел Федорович. — Ну, оборотные товары… У меня — книги… Те, что в обороте находятся… Вот оборотки-то как раз сильно не хватает. Народ ходит, учебники спрашивает, а в наличии почти ничего нет. Кое-что я под заказ беру, но в основном, конечно, никто ждать не собирается — покупатели просто уходят в другой магазин, где предложение больше… Ой, Славка-а-а, вот если бы у нас оборотка была! Ведь посмотри…

Павел Федорович увлекся и принялся с азартом рассказывать Теретникову про свой теперешний бизнес, про бизнес бывший, про состояние мировой экономики, про приближающийся конец света, нисколько не смущаясь и даже не задумываясь над тем фактом, что за последние несколько недель уже неоднократно излагал все это своему собеседнику. Теретников же, слушавший эти рассказы уже и сам не зная в который раз, делал это на удивление внимательно, будто впервые. Он очень отзывчиво с полуулыбкой на лице внимал речам Павла Федоровича и единственное, что говорило об отсутствии у него интереса к звучавшим мыслям, был нейтрально-безразличный, совершенно отрешенный взгляд, по которому можно было заметить всецелую погруженность Теретникова в свои собственные думы. Но опьяненный выказываемым любопытством и даже почтением к своим речам Павел Федорович не чувствовал этого еле заметного несоответствия, отчего совершенно раззадорился и болтал без умолку.