— Как у тебя дела-то? — продолжил Роман после паузы.

— Нормально, — на лице Майского изобразилось крайнее мучение. Видно было — что-то невероятно тяготит его. — Как у тебя?

— Если честно — плохо, — понурившись, сказал Роман. — Пытаемся продать квартиру. Два дня назад объявления разместили, но никто еще не звонил. В риэлтерские конторы ездил — там полная тишина. Говорят, на рынке недвижимости торговля почти остановилась. Мы и выставили-то дешево, но все-равно покупателей нет, никто не спрашивает… Тянуть дальше уже становится опасно, а снижать цену не имеет смысла — потом даже и на двухкомнатную не хватит… Да и мать не согласится.

Роман резко поднял глаза на брата: Майский смотрел на него внимательно и, как показалось Роману, сочувствующе, но только взгляды их встретились — он тотчас же снова нахмурился и отвернулся.

— У мамы в университете непонятно что началось, — продолжил Роман. — Вроде бы даже ректора собираются переизбирать, а тогда, скорее всего и ее на пенсию попросят. По крайней мере, так она говорит… Отец в порядке. На днях снова на дачу уехал. Никто из нас понять не может, чем он там занимается? В огороде делать уже нечего — снега по колено намело… В домике, наверное, целыми днями сидит. Но, насколько я понял, не пьет. По крайней мере, Мама ему регулярно звонит и контролирует…

Речь Романа прервал тяжелый и глубокий вздох брата. Он посмотрел на Майского — тот сидел, с силой зажмурив глаза, выглядя совсем измученным, будто с трудом перенося острую боль. Роман встал с кресла и подошел к окну; Майский тут же встревожился и поднял голову.

— Дядя паша изредка появляется, — продолжил Роман, в задумчивости смотря куда-то на улицу. — Все такой же энергичный и неунывающий. Но про бизнес ничего не рассказывает. Я думаю, совсем плохо у него дела идут…

Роман отвернулся от окна и, переместив взгляд на стол, отрешенно уставился на лежавшие здесь бумаги. Заметив это Майский, внимательно следивший за братом с того самого момента, как только тот поднялся с кресла, вдруг подскочил и, в мгновение оказавшись в другой стороне комнаты, судорожно и спешно принялся собирать со стола исписанные листы, а собрав все, достал с полки картонную папку, сунул в нее бумаги и, не выпуская из рук, вернулся на кровать.

Наблюдая столь бурную реакцию, Роман совсем смутился и озадачился, и хотя он решил не напрягать обстановку расспросами о рукописях, которые Майский так боялся показывать ему, странное поведение брата насторожило его.

— А ты что в костюме? — спросил Роман с подозрительным видом. — Куда-то собрался?