Большая часть интеллигенции не знает, не хочет знать того, что она отрицает⁶⁰². Ни одному человеку не придёт в голову отрицать учение прежде, чем он узнает его; в отношении одного только христианства это считается допустимым. Ни одному человеку не придёт в голову лечить, не зная медицины, или решать арифметические задачи, не зная сложения, – но решать вопрос, заблуждается христианство или нет, каждый считает себя вправе, даже ни разу не прочтя Евангелия.

Учёные, позволяющие себе от лица науки отрицать то, на что наука их не уполномочивала, в отношении общих вопросов, вопросов философии и религии, в большинстве случаев такие же невежды, как и гимназисты первого класса. Только на первый взгляд может показаться странным, и почему это гимназисту или студенту первого курса совершенно ясно, что никакого Бога не существует, а для Соловьёва, Трубецкого, Достоевского, Дарвина, Пастера это не только неочевидно, а как раз напротив – для них очевидно, что Бог существует. Но если вдуматься в это, станет ясно, в чём дело. Вопрос простой и очевидный издали становится часто запутанным и сложным, если к нему подойти ближе. Легко сказать: «Религия вздор» – и без размышлений, махнув рукой, пройти мимо, но для того, чтобы понять только, как сложны все эти вопросы, и то нужно много думать и много пережить, а для того, чтобы решить их по-настоящему, для этого нужна целая жизнь.

Не религия виновата, что её считают за очевидный вздор, а люди, которые боятся серьёзной внутренней работы и предпочитают невежественную веру заменить невежественным отрицанием, а не сознательной религией.

В этом письме я и думаю не столько решать религиозные вопросы, сколько поставить их перед вами; перед теми рабочими, которые считают себя «сознательными» и которые бросили свою веру, эту величайшую мудрость, и отреклись от божественных истин, сияющих нетленной красотой и исполненных абсолютной правды, во имя бесцветной, пошлой «общедоступности»!

Вам предлагают мировоззрение такое понятное, простое и ясное, что трудно не соблазниться им. Оно не требует никакой духовной работы, достаточно одного, и то очень незначительного мозгового напряжения, чтобы оно стало вашим, как будто бы вы прямо родились с ним. Оно не стоит в противоречии с несколькими практическими задачами, которые являются для вас насущными и желанными, и вам начинает казаться ваше новое мировоззрение всеобъемлющей истиной. Вам некогда задать себе вопрос: возможно ли, приняв это мировоззрение, разумно ответить на другие жизненные вопросы, и, если логически развить те или другие основные положения этой теории, не приведёт ли это к некоторым непреоборимым противоречиям? А что, если это действительно так? Ведь тогда значит, что за правильное решение практических задач вы заплатили слишком дорогою ценою: отречением от своей религиозной веры.