Бхагаван, чувствуя ум и энтузиазм своего ученика, попросил Мунгалу перевести на английский древние тексты — Трипура Рахасья, Адвайта Бодха Дипика и Кайвалья Наванитам. Интересна история о том, как Мунгала перевёл Трипура Рахасью. Однажды Дайварата, который был в Непале, прислал Бхагавану рукописную копию санскритского текста под названием Трипура Рахасья, который он читал в королевской библиотеке. Бхагаван был счастлив прочитать его, и выразил мнение, что перевод этого текста на английский поможет ищущим, которые не читают на санскрите. Мунгала вызвался выполнить эту работу. Прочитав её, Майор Чедвик так обрадовался, что предложил свою помощь по её перепечатке и даже добыл специальный переплёт из чёрного кожзаменителя. Затем книгу преподнесли Бхагавану, который хранил её во вращающейся книжной полке возле своей кушетки. Её давали почитать серьёзным ищущим, искренне заинтересованным в чтении древних текстов по адвайте. Бхагаван так высоко оценил этот перевод Мунгалы, что попросил его перевести на английский Кайвалья Наванитам (тамильский) и Адвайта Бодха Дипика (санскрит). Они были также отпечатаны, переплетены и хранились в библиотеке рядом с кушеткой Бхагавана. Только позже они были опубликованы как издания ашрама. В сотрудничестве с Дэвидом МакАйвером Мунгала Венкатарамия перевёл на английский Аруначала Стути Панчакам Бхагавана — пять трогательных поэм, посвящённых Аруначале. Это стало зерном и фундаментом будущего издания Собрания Произведений Раманы Махарши, отредактированного Артуром Осборном. Близость Бхагавана и Мунгалы являет собой образцовый пример истинных отношений гуру-шишья.

Мунгала был олицетворением спокойствия, невозмутимости и внутреннего счастья. Радушная улыбка всегда украшала его безмятежное лицо. Его было заметно в толпе. Кроме служения у гробницы Бхагавана и появления у столовой за едой, его редко можно было встретить на публике. Остальное время он сидел в своей комнате, читая Упанишады. Он вдохновлял многих ищущих — не проповедью, но своей тихой, духовной жизнью. Мне невероятно повезло, что я был с ним в близких отношениях, воодушевляясь его достойной подражания жизнью. Я заметил во всех старых преданных одну удивительную духовную черту — они вдохновляли молодое поколение через собственное житие в истине, а не через её проповедь.