Камень угрожающе засиял оранжевым — и пригас немного.

Тай обиженным голосом проговорил:

— Может, это и малодушно, но меня до сих пор руки дрожат от появления твоего… соратника. Я не могу работать в таком состоянии!

Рик улыбнулся.

— Хватит ныть, Тай. Я дам тебе пять минут, чтобы прийти в себя.

Пока Тай отдыхал, а дым потихоньку рассеивался, Клыкастый с Бруно разглядывали кристалл у Рика в руках.

— Точно он! А я ведь уже не верил, что получится! — признался Бруно.

— Ка же мы его в плоть заталкивать будем?.. — озадаченно проговорил Клыкастый.

Рик передал вопрос эльфу.

— Хирургическим методом, — ответил Тай. — Пластичность тела сохраняется в течении одной — двух минут. За это время мы должны завершить операцию, а ваш соратник — успеть создать себе форму. Если мы не уложимся, он рискует остаться в том, что есть. А именно — в бесформенном куске живой плоти.

Освободив один из столов от приборов и лоточков со склянками, он накрыл его свежим белым покрывалом. Потом Тай приколол к воротнику нитку с иголкой, вооружился тонким длинным ножом и подошел к стеклянному гробу с големом.

— Действуем следующим образом — я открываю хранилище, вы несете голема на стол, я вскрываю ткани в районе левого подреберья и Алрик погружает туда кристалл. И, если нам повезет, все получится. Все понятно?

Рик перевел его слова друзьям.

— Понял, сделаем, — отозвался непривычно серьезный Бруно.

— Хватаем за руки и за ноги и тащим на стол — проще простого, — буркнул Клыкастый. На лысой голове и на носу у него от сосредоточенности даже испарина выступила. Заметив это, Рик вытер свой собственный лоб — он тоже покрылся бисеринками пота.

— Тогда начинаем, — сказал Тай и открыл один из больших стеклянных гробов.

Фиолетовая туша безвольно покачнулась, норовя вывалиться на пол, но четыре крепкие руки подхватили ее.

— Твою мать, он жжется! — вскричал Бруно.

— Тащи! — прохрипел Клыкастый, и они за несколько секунд донесли голема до стола.

Бруно громко выругался, Клыкастый прикусил губу и полез за маритимой — пустота, которая пронизывала искусственную плоть, обоим сожгла руки сквозь перчатки так, будто они несли раскаленный металл.