Наиболее смышлёные и хитрые с раннего утра начали принимать ставки на исход слушания, ставки на продолжительность заседания, на позицию председателя совета старейшин по делу и на любые иные факты, на которых можно было подзаработать. Они проталкивались вдоль площади, расталкивая локтями всех, попадавшихся на пути, громко крича: “Ставки! Принимаем ставки. Испытайте свою удачу и заработайте легкие деньги. Ставки! Принимаем ставки”. Народ охотно вёлся на заманчивые предложения и с надеждой на победу наперебой выкрикивали свои варианты.
Нервозная атмосфера царила и внутри Дворца Совета. С раннего утра в предвкушении суда сотрудники аппарата совета и иной персонал в глубоком молчании мельтешили из кабинета в кабинет. Поскольку никто не знал, сколько продлится заседание, которое по правилам не могло прерываться до вынесения вердикта, необходимо было подготовиться к непредвиденным обстоятельствам. В главный зал заносили бочки с водой, провиант, бумагу с письменными принадлежностями, кодексы и своды законов, даже одеяла и подушки. Так, прошлый суд продолжался целых три дня, прежде чем старейшины смогли прийти к единому консенсусу относительно участи обвиняемого старца.
Сложность сегодняшнего процесса заключалась в обвинении, которое предъявляли отцу Мартию. Государственная измена для старейшины считалось самым тяжким преступлением, за которое назначалась смертная казнь через отсечение головы. Однако для вынесения приговора требовалось полное единогласное решение всех остальных двенадцати старейшин. Если кто-то не соглашался с доводами обвинителя, коим мог стать любой другой старейшина, то предоставлялось время для его убеждения. Если же убедить такого старейшину не удавалось, то рассматривали вопрос об отстранении от должности и пожизненном аресте. Для такого вердикта было необходимо согласие десяти старейшин, включая председателя совета старейшин.
Совет мог также и помиловать обвиняемого, если ему удавалось убедить всех в своей невиновности. Подобное решение также в обязательном порядке должно было быть принято единогласно. Если хотя бы один из старейшин не соглашался с доводами о невиновности обвиняемого, то последний лишался должности и пожизненно отстранялся от государственных дел. Однако ему сохранялась не только жизнь, но и свобода.
Вскоре с улицы стали разноситься крики, как в поддержку отца Мартия, так и против него. То тут, то там постоянно возникали потасовки между его сторонниками и противниками, которые при помощи умелых действий отечественной гвардии удавалось быстро нейтрализовать. Наиболее буйных и активных граждан сразу же выводили с площади и на время суда запирали в тюрьмах Аритрария, дабы они не сеяли сумятицу в толпу.