— Твою… Нет же. Черт, видимо кончился, — по ту сторону что-то грюкнуло, а потом послышался характерный звук столкновения телефона с твердой поверхностью и раздались заковыристые ругательства. Аккерман изогнул бровь — надо было отдать парню должное, фантазия у него работала отлично. Дождавшись, пока технику подберут, брюнет спросил:

— Так что со Смитом? Правда умер?

— Жди, я приеду, — вместо ответа прозвучало отрывистое, и вызов сбросили.

Ривай закатил глаза. Информативный разговор, ничего не скажешь. Но зато он сможет как следует потрусить Лауда на предмет нужных сведений, когда тот приедет — отступать то ему все равно некуда будет. Этот высокий тощий парень с птичьим гнездом на голове мало напоминал криминала, а открытый взгляд круглых карих глаз даже задуматься о таком не позволял, но факт оставался фактом — Лауд уже лет пять успешно работал на Закклая. А еще он совершенно не боялся Леви. Просто не воспринимал его угрозы как что-то реальное, что было удивительным для человека с его стилем жизни, ведь такие долго не живут. Обычно.

Аккерман смирился с присутствием парня как с неизбежным злом, в конце концов, он был гораздо расторопней остальных, да и его наглость никогда не переходила границы дозволенного.

Рвано вздохнув, Ривай принялся заваривать чай для себя и будущего гостя. Важные новости брюнету проще было переносить с чашкой хорошего ароматного напитка. Поставив чайник на плиту и приготовив заварник, он достал с полки, отведенной специально для всевозможных сортов чая, золотистую коробочку с цветастой этикеткой. Когда брюнет открыл ее, по кухне распространился мягкий ненавязчивый аромат. Сухие листья вперемешку с мелкими кусочками засушенных фруктов посыпались в заварник, при соприкосновении с дном отбивая тихую дробь. Отправив туда последнюю щепотку, Леви вернул на место коробочку и принялся терпеливо ждать, пока закипит чайник, нервно постукивая пальцами по столешнице. В голове царил сумбур, созданный из кучи не оформившихся во что-то дельное мыслей, так что выцепить на свет и посмотреть в глаза хоть одной никак не получалось. Брюнет прикрыл веки и начал глубоко дышать, стараясь таким нехитрым способом унять бешеное сердцебиение. Леви не до конца понимал, что с ним сейчас происходит, но реакция собственного организма на известие о возможной смерти Смита его забавляла. Чайник на плите радостно забулькал, заставляя парня отвлечься от неразберихи в собственной голове и заняться, наконец, делом. Леви протянул руку, чтобы поудобней перехватить ручку, и с отстраненным интересом заметил, что рука дрожит. Перевел взгляд на вторую — то же. Аккерман так и не рискнул оторвать утварь от плиты, понимая, что вряд ли удержит в руках. Вместо этого он побрел на негнущихся ногах на балкон, уповая на то, что свежий морозный воздух вернет ему возможность здраво рассуждать. И правда, первый вдох обжег легкие и сразу заставил мысли разойтись по углам и не мешаться в непонятную кучу. Ледяной ветер, будто забавляясь, растрепал смоляные пряди и одарил легким румянцем бледные впалые щеки. Еще несколько минут позволили вернуть контроль над собственным взбунтовавшимся телом. Дрожь не ушла, но из нервной трансформировалась в дрожь от холода — шутка ли, выйти в тонких футболке и штанах на балкон, когда на градуснике минус одинадцать — жуткий холод для страны, в которой средняя температура зимой составляет от минус двух до плюс трех.