Мужчина от нечего делать начал перебирать в голове места, где мог его видеть. Студия отметалась сразу, так как всех своих учеников он знал, магазины рядом с его домом тоже не вариант… И тут пронзило осознанием. Он его видел несколько месяцев назад возле студенческого общежития с гордым номером сто четыре. Тогда еще пацан был с подбитым глазом и разбитой губой. Глядел на всех исподлобья и, вытирая кровь с губ, бормотал под нос невнятные, но очень эмоциональные ругательства.

Сейчас же это был словно другой человек. Яркие живые глаза, на дне которых танцевали бесята, искрились весельем, когда он что-то рассказывал друзьям, увлеченно жестикулируя. Растрепанные волосы торчали импровизированным беспорядком во все стороны, и обычно Леви сказал бы что-то едкое в адрес такого человека, но эта неряшливость удивительно шла пацану. Жизнерадостность и энергия, исходящая от него, завораживали.

Леви моргнул, сбрасывая наваждение, и перевел взгляд на друзей юноши. Угрюмая девушка примерно того же возраста, наблюдающая за каждым движением парня и периодически заправляющая темные пряди за аккуратное ухо, и парень-блондин со стрижкой, очень похожей на стрижку брюнетки. Последний с немного снисходительной улыбкой слушал рассказ друга, но было видно, что ему интересно.

Перед глазами внезапно возникли пальцы, привлекая к себе внимание не только своим наличием, но и щелкающими звуками.

— И сколько процентов из того, что я сказала, ты слышал? — деловито спросила Ханджи, едва Леви перевел на нее снова ставший скучающим взгляд.

— Я помню, как ты сказала, что позвала меня не из-за чертового проекта, а потом начала промывку мозгов.

Ханджи возмущенно фыркнула.

— И перед кем я распиналась?

— А я знаю? Может, ты связки тренировала. Хотя странно, я думал, что лекций для этого более чем достаточно.

— Аккерман, ты невыносим, — резюмировала женщина, со вздохом, тяжестью в несколько тысяч тонн, возвращаясь к своей порции.

Леви пожал плечами, мол «извините уж, что есть», и перевел взгляд за соседний столик. Вот только там не оказалось ни пацана, ни его друзей. А он и не заметил, когда шум стих.

— Что, кого-то присмотрел? — куда только и девалась обида. В том, что она была наигранной, и раньше не было сомнений, а теперь и подавно.

— Даже если так, — Леви посмотрел прямо в ореховые глаза, — тебя это не касается. Доедай свою кашу, — выразительный взгляд на измельченную котлету, части которой находились вперемешку с гарниром, — и пошли. Ты мне обещала краски отдать.

***

Леви неспешно прогуливался вдоль парковой аллеи, направляясь в самую его глубину. Маршрут специально выбирался таким образом, чтобы вероятность встречи с другими живыми существами стремилась к нулю. В лицо дул приятный легкий ветерок, приносящий облегчение лишь до тех пор, пока не уляжется. Впрочем, все лучше, чем сидеть в духоте квартиры и тонуть в собственных мыслях в компании черт знает какой по счету чашки чая. Чай Леви очень любил, особенно черный, но даже у него был лимит допустимого.