Иногда дядюшка Роу выныривал из глубины веков, открывал печатные книги новых времен и снова уносился в чудесный мир знаний и фантазии… Случалось, что он вдруг начинал ощущать какое-то беспокойство, и тогда сказочник срывался с места и вновь блуждал по бесконечному лабиринту раковин, до тех пор пока не находил очередной зал, полностью поглощавший его внимание.

Дядюшка Роу совсем запамятовал, что находится в Стране Счастливых Снов, что его где-то ждут друзья, чтобы завершить удивительное путешествие, а в родном городе ожидает осиротевший театр «Буратино». Если какое-нибудь воспоминание о прошлом все же прорывалось к дядюшке Роу, оно воспринималось как неясный обрывок мимолетного сна…

И он позабыл уже обо всем на свете, когда переступил порог зала сказок.

— Ну, наконец-то!.. — вдохновенно произнес дядюшка Роу, обводя взглядом тысячи томов несметного сказочного богатства. — Этого хватит на всю жизнь!.. Я даже думаю, что, по большому счету, человеку и нужны лишь сказки, правда, все новые и новые…

Он снял с полки книгу в яркой цветной обложке, на которой был изображен какой-то сказочный город в лучах восходящего солнца. «Солнечные терема, — прочитал дядюшка Роу. — Иван Симонов».

Он напряг свою память, но так и не сумел вспомнить ни сказку, ни сказочника. Потом он взял «Волшебные истории, рассказанные старой бабушкой за вечерним вязанием» Омата Фергатти. И это произведение дядюшка Роу впервые держал в руках.

Но вот ему попалась знакомая книга сказок Жана Фуко о приключениях симпатичных и остроумных паглеев — полуобезьян-полукошек, незаметно живущих бок о бок с людьми. В их маленьком мире особым почитанием пользовались сочинители посмехушек — так паглеи называли басни про людей, о которых они знали абсолютно все.

— Хотел бы я написать такую сказку, — с легким сожалением сказал дядюшка Роу и увидел поэмы великого Гомера.

— Ну, конечно, это тоже сказки, героические, потрясающие воображение… Одни из первых, созданных человечеством… но какая мощь, какая сверхъестественная выразительность!.. Народ, обессмертивший свою душу в таких поэмах, и впрямь достоин родства с богами, — рассуждал дядюшка Роу, пролистывая книгу и воскрешая в памяти любимые строки.

Так он переходил от полки к полке, от книги к книге, и время совсем остановилось для него. Ненароком дядюшка Роу толкнул стопку книг, и в руки ему соскользнул пухлый томик, на котором было написано: «Приключения деревянного человечка по имени Буратино».

— Это невероятно! — в неописуемом волнении закричал старый сказочник. — Кто мог об этом написать?!