Утро встречало его не приятным солнечным светом, а шумом за дверью палаты. В больнице уже вовсю шла работа и жизнь. Стайлз лениво разлепил глаза, пытаясь вспомнить, как он тут вообще оказался. Воспоминания вчерашнего вечера набатом ударили по голове, из-за чего юноша со стоном перевернулся на спину, надеясь выкинуть из сознания отвратительную картинку. Но ничего не получалось. То, что вчера произошло — нельзя было изменить.

Он с трудом нашёл на стене часы и нервно выдохнул, когда понял, что уже почти десять часов утра. Кажется, так долго он ещё ни разу не спал. Хотя Стайлз не уверен, во сколько вчера заснул. Подниматься с кровати и, в целом, двигаться, совершенно не хотелось. Не было никаких сил вообще что-либо делать. Поэтому он продолжал лежать, смотря на потолок, который при дневном свете оказался белого цвета. Он откинул одеяло немного в сторону, пытаясь хоть немного выбросить из головы неприятные сцены вчерашнего вечера. Но ничего не получалось.

Казалось, что его собственный разум пытался свести его с ума, не переставая подкидывать кровавые воспоминания. Ему на мгновение удалось выдохнуть облегчённо, но когда он начал вспоминать разговор со Скоттом и мысли о Ногицунэ, его будто накрыло новой волной боли. Кажется, что даже тело заболело, от того напряжения, которое он испытывал. Стайлз держался из последних сил, чтобы не разреветься, как девчонка. Как же ему не нравилось его состояние!

Негромко отворилась дверь в палату, на что Стилински резко отреагировал, поворачивая голову в сторону и совершенно не удивляясь Пэрришу. Мужчина прошёл чуть ближе к койке Стайлза и, найдя стул, присел на него. Выглядел он очень уставшим и даже немного растерянным.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немного лучше… Ну… наверное, могло бы быть хуже? Не знаю, — не сразу ответил Стайлз, обратно переводя взгляд на потолок. — Вы всю ночь работали, так ведь?

Вопрос был немного глупым, так как Стайлз был уверен в том, что весь полицейский участок был на ушах ещё со вчерашнего вечера. Убийство шерифа слишком важное и даже немного личное дело для каждого, кто работал вместе со Стилински. Такого оскорбления полицейские потерпеть не могли, просто не имели права.

— Да.

Этот ответ совершенно не понравился Стайлзу. Слишком просто… Точнее сложно. Он приподнялся на кровати, опираясь спиной о подушку, и перевёл напряжённый взгляд на Пэрриша. Тот хмуро смотрел на него, и отчего-то Стилински понимал, что, похоже, дела у них шли совершенно ужасно.

— Стайлз… — мужчина тяжело вздохнул и немного опустил голову, прикрыв глаза от усталости. — Я не должен тебе этого говорить… Но ты его сын и обязан знать, как идёт дело.