Франц вытянул вперёд руку с раскрытой ладонью, пытаясь остудить пыл воина:

– Но мы не можем допустить и того, чтобы умер ещё кто-то из нас.

– Предательство – непростительно! – гнул своё громила, – Тем более такое!

– Две тысячи солдат, – хитро прищурился Картер, – На мой взгляд, никаких шансов.

Я решил тоже не оставаться в стороне обсуждения важнейшего вопроса:

– Под покровом ночи мы сможем добраться до палатки главнокомандующего. Часовых можно вырезать – наших сил на это хватит.

– А под утро за нами ринутся две тысячи креольцев! – с сарказмом проронил воришка, – Пока они даже не знают, что мы здесь.

– Какая погоня? – оживился, казалось бы, умерший морально одноглазый Вирюсвач, – У них же пушек больше, чем людей! А мелкие летучие отряды нам не страшны.

– Ты бессмертный, Свач? – огрызнулся на друга Картер.

– А ты трусливый?

Больше всего перепалка, конечно, не по душе Францу. В бессильном раздражении он поднял руки к лицу и поморщился, не зная какие ещё подобрать слова, чтобы утихомирить четырёх спорящих мужчин.

– Хватит! – прорвало-таки гроссмейстера, – Мы можем и не выбраться из лагеря креольцев – соваться туда всё равно, что лезть в берлогу к спящему медведю!

– Идти до Девятой Резиденции долго, а припасов у нас немного, – задумчиво пожевал я фразу на языке, – Полезным будет своровать провизии…

Аргумент, конечно, сомнительный, но именно он решил исход спора.

Часовой стоит в десяти ярдах впереди меня и напряжённо всматривается в кусты, в которых я засел. Пока солдат довольно спокоен и не вскидывает даже винтовки, но определённая толика напряжения скользнула в его глазах. Тараща бессильные в подобной мгле зёнки, боец желает поскорее рассмотреть, что за шум привлёк его внимание.

В сотне ярдов слева находится другой часовой, который просто лениво переминается с ноги на ногу, желая, чтобы время смены поскорее закончилось и его подменил сменщик. Судя по готовому к атаке Лоренталю, неприметно затаившемуся в считанных ярдах от солдата, не видать тому сегодня сна и отдыха.

Караульщик предо мной вдруг хмыкнул и, развернувшись, направился к лагерю, очевидно, за светом. Простодушно открыл спину, за что теперь придётся расплатиться жизнью. Ноги распрямились и бросили меня вперёд, я ловко полетел через высокие заросли травы, на ходу расчехляя Серую Лисицу – всего второй раз, когда я пользуюсь древним артефактом.

Солдат, конечно, услышал шуршание за спиной и отчаянно развернулся, но я уже достаточно близко, чтобы не дать ему шанс хоть что-то предпринять. Прыгнув с разбегу, я ткнул ножом в горло, метко попал точно над кадыком, и по инерции свалил его в траву. Немного провернув в ране нож, я лишил солдата всякого шанса пережить удар. Первый готов, но впереди, за палатками, сидят ещё трое его товарищей.