Мигающий свет нервировал. Мерещились тени по углам, краем глаза я то и дело видел чью-то фигуру, но стоило обернуться, и это оказывался узор из трещин на стене или кусок трубы.

Я разбежался и вскочил на стену, вцепился пальцами в решетку и завис. Открыть ее будет непросто, болты покрылись ржавчиной. Я оторвал кусок от подкладки своего пальто, намочил ткань в керосине из лампы и хорошенько натер шляпки болтов, стараясь как можно больше жидкости выдавить в проем. Осталось обработать всю решетку по кругу и подождать. Чтобы не терять времени зря, я осмотрелся. Чутье не подвело Вудроу. В этой лаборатории продолжались эксперименты Стоуна. В туннелях, где я побывал, находились отдельные камеры, в которых обитали подопытные. Многие из них не отличались от мертвецов, разве что дышали изредка. Другие проявляли агрессию, скребли руками стены, рвали на себе волосы и кожу. Они походили на диких зверей или же, что точнее, на безумцев. Но пятеро из них, и это пугало еще больше, вели себя иначе. Они были помещены отдельно. Эти люди стояли. Просто стояли посреди камеры, глядя перед собой. Зрелище напоминало чулан кукольника с подвешенными марионетками, только ниток не видно, и оттого еще страшнее. Стоило мне заглянуть в окошко, как они повернули головы. Все пятеро одновременно посмотрели туда, где секунду назад стоял я. Не знаю, что будет, если они меня увидят. Но сама мысль, что людей можно превратить в такое, вселяла омерзение. Я старался не думать о том, что мой приятель Вудроу частично имеет отношение к этому кошмару, который творится в подземелье. До сих пор мне причиняло боль понимание того, что он не Стоун и не ловец на самом деле, а существо, совсем недавно появившееся на свет, причем благодаря моим стараниям. Осознать это в полной мере было слишком тяжело, ведь тогда я должен был принять всю ответственность за происходящее в Асилуме, за смерти политиков, за похищение бедняков, а также за все то, к чему приведет освобождение созданных зверей.

Когда я вернулся к решетке, керосин уже достаточно растворил ржавчину, чтобы болты легко открутились, и решетку можно было снять. Я влез внутрь и поставил крышку на место, чтобы скрыть свое присутствие. Стоками давно не пользовались, но точно не чистили. Скелеты крыс и окаменевшие нечистоты были повсюду. Я пробирался на корточках, стараясь ни к чему не прикасаться. Замер напротив решетки, за которой находилась лаборатория. Электрический свет давал возможность в подробностях осмотреть каждый угол.

Здесь находилось четверо людей. Один работал возле стола со множеством колб и сооружением из химических принадлежностей. В прозрачных змеевиках текла бурлящая зеленая жидкость, из последней пробирки над горелкой то и дело вылетало облачко едкого пара. Второй, с позволения сказать, доктор занимался в этот момент вскрытием человеческого тела. Мертвец распластался на столе, он был не только нагим, но и со снятой кожей. Меня удивило только то, что несчастный привязан ремнями. И стоило врачу раскрыть грудную клетку, точно ларчик, как я увидел причину странности. Сердце все еще билось. Такое зрелище заставило меня отвернуться. Несколько секунд я боролся с собственным отвращением и ужасом, с подступающей к горлу тошнотой. Перед внутренним взором все еще стояла эта чудовищная картина. Сделав над собой усилие, я снова посмотрел через решетку, стараясь не замечать того, что происходило на столе.