Он выбегает из кухни, обидевшись на меня за то, что я на него накричала.

Потом Эван еще час со мной не разговаривал, словно это я во всем виновата, а он тут и вовсе ни при чем. Терпеть не могу, когда он играет в молчанку, поэтому я всегда извиняюсь, а потом думаю: «Секундочку, а почему это он не извинился за то, что выбрал самое неподходящее время для того, чтобы позлить меня?»

Мы поговорили с ним об этом до того, как я отправилась к вам на прием, и Эван сказал, что сожалеет о своих словах, но я-то знаю, что он еще сердится.

По дороге сюда я вспомнила, что на прошлом сеансе вы сказали, что Эван может чувствовать обиду из-за того, что я все свое время трачу на эту историю с Джоном. Тогда я не согласилась с вами, потому что Эван постоянно поддерживал меня и мы с ним всегда ладили, но на этой неделе что-то изменилось. А теперь изменилось все. Нам всем не очень-то весело – кроме, разве что, Джона.

На следующий день после нашей последней встречи мне позвонила Макбрайд.

– С вами хочет поговорить Джулия. Она пыталась позвонить вам, но вы сменили номера.

– О чем она хочет поговорить?

– Я не знаю, Сара. – В ее голосе слышалось раздражение. – Она просто попросила дать ей ваш домашний номер.

Могу себе представить, как Сэнди «нравилась» эта роль. Мысль об этом заставила меня улыбнуться.

– Спасибо. Я ей сразу же перезвоню.

Но я не позвонила. Вместо этого я сварила себе кофе и уселась за стол, поглядывая на телефон. Джулия причинила мне много боли. С меня хватит. Возможно, мне не стоит звонить ей? Пускай сама почувствует, каково это, когда тебя игнорируют.

Я продержалась две минуты.

Джулия взяла трубку после первого же гудка.

– Сэнди сказала, что вы хотели поговорить со мной.

– Мне бы хотелось встретиться с тобой, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.

– Э-э-э… Хорошо. Но… сегодня я не могу, мне нужно Элли из школы забрать, и…

– Завтра меня устроит. К которому часу ты сможешь подъехать?

– Давайте к одиннадцати.

– Тогда увидимся.