— Он сказал, что они ловили рыбу в горах.

Энджи сжала губы, чтобы удержаться от комментариев. Она просто не могла представить Кена с удочкой в руках, к тому же Кен и Майкл были совершенно разными людьми.

Голос Джины упал почти до шепота:

— Он был груб с вами?

Энджи кивнула. Потом взяла Джину за подбородок и повернула ее к свету, чтобы оценить свою работу.

— Он негодяй, — сказала Джина по-прежнему шепотом. — Я просто хотела уйти.

Энджи добавила еще немного тонального крема.

— Вы бросили его?

— Два дня назад.

— И где вы теперь живете?

— У своей матери, — ответила она. — Он сказал, что доберется до меня.

Энджи взглянула на свою работу еще раз. Отлично!

— Вы написали заявление?

Она рассмеялась.

— Вы же коп. И знаете, насколько это бессмысленно.

— Чушь! — уверенно сказала Энджи. — Едете в округ Де-Кальб и пишете заявление. Если он коп, никуда они не денутся. Они только взглянут на вас разок и возьмут его в оборот.

— А что потом? Что будет, когда он оттуда выйдет?

— Запросите запретительный судебный приказ.

— Посмотрите на мое лицо, — сказала Джина. — Вы думаете, судебный запрет его остановит?

Она права. Энджи сама была простым патрульным и очень живо помнила, как однажды вынимала окровавленный запретительный судебный приказ из руки женщины, забитой до смерти собственным мужем. Он воспользовался для этого молотком. На глазах у детей.