Она снова рассмеялась.

— Какой же вы болтун, мистер Трент! Это только слова.

— Да, — согласился он. — Видимо, ты права.

Они сидели и смотрели на улицу. Ветерок доносил с Понсе-де-Леон шум оживленного уличного движения, гудки машин, крики людей. Уилл еще издалека услышал перезвон «музыки ветра», и мимо их дома проехал велосипедист.

— Я люблю тебя, — очень тихо сказала Энджи.

Бетти беспокойно пошевелилась. Уилл почувствовал, как в груди у него что-то дрогнуло.

— Я знаю.

— Ты моя жизнь. Ты всегда был рядом со мной.

— Я по-прежнему с тобой.

Она тяжело вздохнула.

— Когда я была в погребе, я разговаривала с тобой. Перед тем как ты пришел. — Она замолчала, и он понял, что она вспоминает это ужасное место. — Я тогда пообещала, что если выберусь оттуда живой, то оставлю тебя.

— Я никогда не ждал, что ты станешь выполнять свои обещания.

Она снова умолкла. Мимо проехал еще один велосипедист, металлический скрип колес напоминал хор кузнечиков на лугу. Уилл хотел обнять Энджи за плечи, но вспомнил о ее ранах. Она обернулась к нему.

— Я действительно плохая для тебя.

— Для меня плохими являются многие вещи. — Он начал перечислять. — Шоколад. Заменитель сахара. Табачный дым.

— Страсть, — сказала она, прижимая сжатую в кулак руку к груди. — Я хочу, чтобы у тебя появилась страсть, Уилл. Я хочу, чтобы ты узнал, каково это — влюбиться в кого-нибудь, не спать по ночам, думая, что ты умрешь, если не будешь вместе с этим человеком.

— Я не спал множество ночей, думая о тебе, — ответил он.

— Беспокоясь обо мне, — поправила она. — Я не пара старых ботинок, которые можно носить до конца дней только потому, что в них удобно.

Уилл не понял, что плохого в том, если что-то является удобным, но придержал язык и только спросил:

— И где мне найти женщину с такими же низкими требованиями, как у тебя?