Медицинско-криминалистическая лаборатория занимала весь второй этаж здания. В отличие от остальных помещений, кишащих мышами и асбестовой пылью, лаборатория была очень чистой и хорошо освещенной. Кондиционеры работали исправно, на полу не было расколотых плиток, а столы не торчали во все стороны зазубренными металлическими краями. Все было либо белым, либо изготовленным из нержавеющей стали. Если бы Фейт пришлось работать здесь целыми днями, она бы давно съела свой пистолет. Даже окна сверкали, будучи напрочь лишены грязных полос и пятен, которыми изобиловало все здание.

В комнате суетились не меньше двух десятков человек. Все сотрудники были одеты в белые халаты, а большинство из них — еще и в защитные очки и хирургические перчатки. Одни эксперты изучали улики, другие работали за компьютерами. Не считая приглушенного гула электроники, здесь было тихо. Наверное, обработка крови и изучение всевозможных волокон не располагало к общению.

— Я здесь, — окликнул их с другого конца комнаты худощавый мужчина азиатской внешности.

Он сидел на табурете рядом с одним из лабораторных столов. Перед ним было несколько лотков, а на полу у его ног стоял большой черный чемоданчик из тех, с какими обычно ходят адвокаты. «Интересно, он привез белый халат с собой или ему его одолжили?» — подумала Фейт.

— Гордон, — сказал Уилл, после чего представил эксперту Фейт.

Тот протянул ей руку.

— Рад знакомству, мэм.

— Я тоже, — кивнула Фейт, думая о том, что не слышала, чтобы кто-нибудь так мягко и очаровательно растягивал звуки, с тех пор как умерла ее бабушка.

«Интересно, где этот Гордон научился так говорить?» — спросила себя она. Он был лишь немногим старше Фейт, но вел себя и держался как немолодой человек.

Уилл указал на разложенные на столе записки, которые Гордон уже вынул из пластиковых пакетов.

— Что ты об этом думаешь?

— Я думаю о том, что хорошо, что вы меня позвали. Эта бумага в жутком состоянии. Я даже не стану подвергать ее воздействию паров йода.

— Как насчет волоконно-оптического датчика?

— Я уже их осмотрел. Это просто ужас какой-то.

— Не нашел никаких особенностей или водяных знаков?

— Ничего. Бумага примитивна до невозможности.

Фейт решила, что, скрывая свое невежество, наказывает сама себя.

— Я практически не знакома с химической обработкой. Почему мы не можем снять отпечатки с бумаги обычным способом?

Он улыбнулся, явно довольный ее вопросом.

— Я уверен, что в академии вы снимали отпечатки с окурков. Я угадал? — Он рассмеялся, увидев выражение ее лица. — Они занимаются этим, сколько я себя помню. Бумага — это пористый материал. Кожный жир на пальцах оставляет великолепные отпечатки на твердых поверхностях. Но когда мы имеем дело с волокнами, жир проникает в материал и перемещается. Посыпая такие поверхности порошком, мы не получим ни одного отпечатка. Необходимо использовать что-то вроде нингидрина, который вступит в реакцию с аминокислотами в остатках кожного жира. Только тогда мы сможем получить симпатичные отпечатки и вернуть домой нашу девочку.