— Эй, — забеспокоился Виктор. — С тобой все хорошо?

Она кивнула, чувствуя себя ужасно глупо.

— Я просто…

Фейт почувствовала, что сжимает конверт в руке, и вынула фотографии, чтобы убедиться, что не измяла их. Когда она подняла глаза на Виктора, паника, подступившая несколько мгновений назад, охватила ее с новой силой. Выражение его лица было суровым, даже гневным.

— Что случилось? — спросила она.

Он молча смотрел на нее, и его ярость была почти осязаемой.

— Зачем тебе фотографии Эвана Бернарда?

— Откуда ты…

Он сделал шаг вперед и схватил ее за локоть. У него были очень сильные руки. И он был левшой. Почему она не заметила этого раньше?

— Виктор… — выдохнула она, борясь с паникой.

— Рассказывай, что тебе известно, — потребовал он. — Выкладывай все и немедленно!

Фейт почувствовала, что ее рука под пальцами Виктора онемела и потеряла чувствительность.

— О чем ты говоришь? — спросила она.

Ее сердце колотилось так сильно, что причиняло физическую боль.

— Это что, какой-то оперативный эксперимент? Тебя ко мне подослали? — наседал он.

— Подослали? Но зачем?

— Я никак не связан с этим человеком. Так им и передай.

— Ты делаешь мне больно!

Виктор отпустил ее руку и взглянул на оставшиеся на коже следы своих пальцев.

— Прости, — пробормотал он, делая шаг назад. Потом нервно провел рукой по волосам и принялся расхаживать взад-вперед. — Я не знаю Эвана Бернарда. Я понятия не имею, чем он занимается. Я никогда не видел его среди своих студентов. Я вообще ни разу не видел его в студгородке, — быстро заговорил он.