Роджерс задумчиво жевал кусок хлеба.

— Хорошие женщины, которые отлично смотрятся в дорогом деловом костюме, встречаются не каждый день.

Оказывается, шериф Роджерс — мастер емких высказываний.

— Да, не каждый.

Роджерс отошел от машины, стряхнул с широкой груди хлебные крошки.

— С минуты на минуту здесь появятся мои ребята. Мне нужно проверить рации.

— Спасибо, шериф, — пробормотал Стивен, глядя на все еще черное небо, откуда должен был появиться вертолет, чтобы сделать фотографии с воздуха, как только рассветет. Тогда они смогут продолжить поиски Саманты Иглстон. Стивен пытался избавиться от воспоминаний о встревоженном лице Дженны, ее строгом костюме, звуке ее голоса, который шепчет: Смелее. Прекрасно понимая, что это не удастся: Дженна Маршалл полностью завладела его мыслями.

И сердцем. Она и туда проникла. В глубине души он знал, что это правда. Какая еще женщина станет содействовать его примирению с Брэдом, после того как с ней так грубо обошлись? Он оставил ее ночью во вторник, не сказав ни слова. И ей все равно не наплевать. Стивен вздохнул.

И ему тоже.

Четверг, 6 октября, 06.15

Нейл поерзал на сиденье, чтобы уместиться в крошечном «Додж Неоне».

О чем он думал, когда арендовал такую консервную банку? Думал о том, как растянуть имеющийся бюджет. Его зарплаты, если прибавить к ней зарплату Трейси, вполне хватало. Но без жалованья Трейси, да со всеми алиментами… Он покачал головой, не глядя потянулся за остывшим кофе на подставке для стаканчиков. Эти алименты пробивают ощутимую брешь в его бюджете.

Но, как и каждый раз, когда вспоминал свою бывшую жену, кроме сожаления, он ничего не испытывал. Ни ненависти, ни злобы. Его жена — хорошая женщина, которая просто не смогла смириться с тем, что ее муж — ничтожество, которое помешалось на ошибке, лишившей справедливого возмездия четырех девушек и их родных. Она не смогла смириться с его бессонницей и его кошмарами, когда ему все-таки удавалось заснуть. Не смогла смириться с тем, что мужчина, за которого она вышла замуж, меняется у нее на глазах.

Поэтому она ушла. Самый простой выход. Он не мог сказать, что винит ее. Он даже не мог искренне признать, что ему ее не хватает, — именно поэтому не чувствовал ни ненависти, ни злости. Только сожаление.

Барроу никогда этого не понимал. Верному другу Барроу обычно было что сказать о неверности Трейси, но в глубине души Нейл не мог с ним согласиться. Тогда Барроу фыркал и говорил: «Что ж, по крайней мере, у вас нет детей».

Нейл всегда повторял: «Да, ты прав». И сам в это верил. Из него вышел бы паршивый отец — с такой-то работенкой и «одержимостью Паркером», как называла это Трейси. Поэтому хорошо, что у него нет детей. Он действительно никогда об этом не жалел. Впрочем, не совсем так.