— Знаю. Ко мне гости. Кто бы это ни был, отошли его домой.

— Ну, не знаю, тетя Дженна, мне кажется, вы обрадуетесь.

Дженна вытащила себя из кровати, непрерывно бормоча что-то себе под нос. И замерла как вкопанная, когда увидела в гостиной Эллисон неловко мнущегося Брэда Тэтчера. Он посмотрел на ее лицо и закрыл глаза.

— Мне очень жаль, доктор Маршалл.

— Все не так плохо, как кажется, — солгала она, устраиваясь на диване. — Присаживайся, Брэд. Что ты хотел?

Он сел, недоуменно заморгав от ее официального тона. Облизал губы, открыл рот. Закрыл.

Дженна вздохнула.

— Брэд, ты хочешь что-то сказать? Или просто так пришел?

— Речь идет об отце, — сказал Брэд и опустил глаза. — Он вчера вечером был не прав, но вы должны понять почему.

Дженна нахмурилась.

— Откуда ты знаешь, что произошло вчера?

— Все об этом знают, доктор Маршалл. — Он едва заметно усмехнулся. — Теперь ребята боятся подходить к вам на пушечный выстрел. Боятся, что придется петь сопрано.

Дженна издала короткий смешок.

— Брэд, что тебя сюда привело?

Он полез в карман и достал жалкий сложенный листок бумаги, мятый по краям.

— Вот это.

Она развернула и замерла, когда со страниц на нее выпрыгнули написанные кем-то строчки: …устала от куриных наггетсов, футбола, подгузников. Это твои дети, и ты волен поступать с ними… Она осторожно положила записку на прикроватную тумбочку, руки ее дрожали.

— Ты знал?

Брэд округлил карие глаза.

— Вы знали?