Дойл спросил себя, так ли уж много значит для него мнение одиннадцатилетнего ребенка, и тут же ответил на свой вопрос: да, мнение этого ребенка значит много. Потому что всю свою жизнь Алекс боялся людей, он был очень застенчив, чтобы позволить себе сблизиться с кем‑нибудь. И слишком не уверен в самом себе. Он просто не мог рискнуть и полюбить. Пока не познакомился с Куртни. И Колином. Поэтому сейчас мнение этих двух людей о нем значило для Алекса больше, чем всех остальных.

И в следующее мгновение он как бы со стороны услышал собственный голос:

— Пойду‑ка я на улицу и посмотрю, что там. И если мне удастся увидеть его хотя бы мельком, запомнить, как он выглядит, или узнать прокатный номер фургона… Тогда мы, может быть, будем знать хоть что‑то о нашем противнике. Он уже не будет таким загадочным, таинственным — а значит, настолько пугающим.

— И если он все же попытается предпринять какие‑то более серьезные шаги в отношении нас, — подхватил Колин, — мы дадим его описание в полицию.

Дойл вяло кивнул в ответ, потом подошел к шкафу и вытащил из него мятую, запачканную рубаху и брюки, которые он надевал два дня назад. Алекс натянул все это на себя, подошел к двери и в последний момент оглянулся на Колина:

— Ты‑то здесь один как — справишься?

Мальчик кивнул и еще плотнее закутался в одеяло.

— Когда я выйду наружу, то захлопну за собой дверь. Ключ я не беру. Не открывай никому, кроме меня. И даже мне, пока не будешь абсолютно уверен, что узнал мой голос.

— Хорошо.

— Я долго не задержусь.

Колин снова кивнул. И потом еще умудрился мрачно пошутить, несмотря на то, что наверняка очень боялся и за себя, и за Алекса:

— Ты, знаешь ли, будь осторожен. Тебе, как художнику, непозволительно было бы дать укокошить себя крайне безвкусно, в такой дешевой и мрачной дыре, как эта.

Дойл грустно улыбнулся:

— Ни в коем случае.

И вышел наружу, убедившись, что дверь за ним захлопнулась на замок.

* * *

В тот же вечер, но чуть раньше детектив Эрни Ховел открыл парадную входную дверь особняка типа «ранчо», находящегося в неплохом районе новых застроек, где жили люди среднего достатка. Район этот находился между Кембриджем и Кадизом, штат Огайо, по двадцать второй магистрали, и около полутора тысяч миль восточнее «Рокиз Мотор отеля». Дом, куда пришел детектив Ховел, был довольно большим, с тремя спальнями, и тянул тысяч эдак на тридцать. Войдя в просторный холл, Эрни увидел, что весь он был запачкан пятнами крови. По стенам протянулись длинные кровавые полосы — видимо, в тех местах, где чьи‑то руки в отчаянии пытались за что‑нибудь ухватиться. Темные, почти коричневые капли зловещими точками выделялись на бежевом ковре и золотистом парчовом кресле на двоих, стоявшем возле гардероба.