Однако там, где опыта было явно недостаточно, сработал инстинкт. Алекс, словно тренированный боец, упал на спину и, уклонившись от сверкающего лезвия, покатился по запачканному маслом цементному полу, пока не уперся в садовые косилки.

Его психоэмоциональное восприятие опасности намного опережало трезвый анализ ситуации. Алекс слышал свист топора, рассекающего воздух в нескольких сантиметрах от его головы, и думал только о том, как опередить противника, предугадать, каким будет его следующий шаг.

И все же это было непостижимо, невероятно — кто‑то вдруг вздумал отобрать у него жизнь, причем таким кошмарным, кровавым способом. Алекс Дойл. Человек, у которого нет врагов. Человек, который шел по жизни с предельной осторожностью и мягкостью, человек безоружный, который зачастую приносил свою гордость в жертву, предпочитая отступление открытому столкновению. Какое‑то безумие.

Незнакомец двигался быстро. Ошеломленный Алекс наблюдал за его приближением, оцепенев от неожиданной и чрезвычайно жестокой атаки.

Великан снова занес топор.

— Нет! — сказал Дойл и едва узнал свой собственный голос.

Отточенное лезвие взлетело вверх и застыло на мгновение. В мощных руках незнакомца топор выглядел словно изящный хирургический инструмент. Яркие блики плясали на острие. Страшное орудие почему‑то казалось Алексу фантастическим, нереальным, хотя он явственно ощущал исходящий от него холод. Лезвие топора, как будто колеблясь или размышляя, несколько мгновений было неподвижно — а потом резко упало вниз.

Алекс успел откатиться в сторону.

Топор снова упал рядом, следуя за ним по пятам. Прорезав влажный воздух, он издал свистящий звук и вонзился в жесткую резиновую покрышку одной из газонных косилок.

Дойл вскочил и, ведомый слепым, но безошибочным инстинктом самосохранения, перепрыгнул через один из верстаков, с почти невероятной легкостью преодолев расстояние в четыре фута, и, споткнувшись, чуть было не растянулся плашмя, лицом вниз.

Позади него безумец хрипло и гневно выругался.

Дойл резко обернулся, ожидая, что в следующий момент топор размозжит ему голову либо сокрушит деревянную скамью позади него. Только теперь он осознал всю остроту и опасность ситуации: он понял, что может погибнуть.

Незнакомец сильным рывком выдернул топор из плотной резиновой шины — было видно, как напряглись его плечи. Потом он развернулся, издав неприятный звук — его мокрые ботинки царапнули цементный пол, — и вновь судорожно вцепился в топор обеими руками, словно это был священный и могущественный талисман, предохраняющий владельца от злых чар. В этом человеке определенно было что‑то дикое, особенно его огромные, ненормально большие глаза, очерченные темными кругами….