— Гляньте-ка! — ахнула Дарья Павловна, прикрыв рукой рот, а вторую прижав к груди, — Кошмар какой! Ужас! Животные...

Сказала, но поздно признала в увиденном нечто отдалённое знакомое.

Таша сидела за столом на тесной кухонке, гипнотизировала тарелку с горячим супом и надеялась, что он исчезнет сам по себе. Заторможенно подняла взгляд, сначала ничего не поняла, а затем всё внутри сжалось, внутренности скрутило раскалёнными жгутами и девушка судорожно сглотнула. Пусть и видела уже, но всё равно каждый раз не могла реагировать по другому. Алиса рядом даже взгляда не подняла.

С экрана телевизора, не здорово патриотичным голосом, вещал диктор.

— На прошлой неделе, с хаосом, в который ранее погрузилась культурная столица, было покончено. Силовые структуры успешно справились со своей задачей. Экстремизм был пресечён на корню! Двое этих молодых людей посмели организовать жесточайшую расправу над Главы Учредителя Законов и ввести Единый народ в заблуждение поддельными результатами голосования .

Таше хотелось исчезнуть. Всё, что угодно, только бы не видеть этого. Там, крупным планом показывали два мёртвенно бледных лица.

— Их тела провисят на Площади ещё неделю, что бы все могли убедиться в компетентности Единого Государства! Они — те, кто наглым образом посмел нарушить покой граждан!...

Лёха всё ещё оставался собой — застывшем, будто напряжённым, а лицо Ворона оставалось таким же правильным, с острыми, немного пугающими чертами.

Таша медленно поднялась из-за стола, прошла мимо застывшей бабушки.

— Тань...

— Не трогайте её, Дарья Павловна, — хрипло попросила Алиса, затолкав рвущую боль поглубже. — Лучше не надо. И телевизор выключите — всё равно бред один крутят.

Таша остановилась уже в своей комнате, оказавшись в темноте. Долго стояла так, чувствовала, как душу стягивают цепи и старалась забыть. Прогнать этот чёртов образ родных лиц, врезавшийся теперь в сознание накрепко. Она же всегда забывала, могла. Не помнила имён, лиц, улиц и моментов — а этот пристал крепко, вцепился и не желал покидать.

Любой проигравшей революции нужны козлы отпущения. Властям даже не потребовалось искать — двух друзей оказалось достаточно. Даже на Алису ориентировки уже не рассылали. Всё на лицо, всё слишком явно и Таша разрыдалась, падая на колени. Едва ли не выла от боли, не знала куда себя деть. Потом вскочила, трясущимися руками принялась рыться в давно забытой коробочке, достала из неё лезвие, оголила левое предплечье и полоснула по уродливой коже. Смотрела, как выступает кровь, как растекается, а губы у неё дрожали. Да и саму девушку била крупная дрожь.