Тем временем его родитель вернулся из заграничного круиза и привез сестрицу в город на несколько дней, чтобы она получила свою порцию городских увеселений, то есть для разнообразия потрахалась бы не на траве, а в парадняках. Легиону пришлось сопровождать его в бизнес-клуб на банкет, по окончании которого он преподнес отцу загодя сочиненную историю о том, что в его Институте идут исследования кое-каких генетических заболеваний, и хотя они достаточно редки, он все же беспокоится и хотел бы взять у отца и сестры по несколько капель крови для анализа. Выдумка было достаточно правдоподобной, поскольку такие исследования, в принципе, велись. Отцу идея пришлась по вкусу, ибо даже среди персон, равных ему по положению, наверняка далеко не у всех были генные карты.

Процедура взятия крови совершилась в лаборатории Института. С отцом все прошло, естественно, гладко, а Лолита долго не соглашалась предоставить в распоряжение Легиона свой палец, словно опасаясь подвоха со стороны гениального братца, и в последний момент попыталась отдернуть руку, из-за чего прокол подушечки безымянного пальца превратился в небольшой порез. Это не помешало ему набрать в капиллярную трубку нужное количество крови, но когда он поднес к ранке ватный тампон с перекисью водорода, Лолита ухитрилась вырвать палец и мигом засунула его в рот, чтобы унять кровотечение ненаучным методом зализывания. Несмотря на резкость движения, при этом упали на пол еще две капли крови, и оба момента вытекания капель из ранки обозначились для Легиона двумя импульсными вспышками бледнооранжевого призрачного свечения, подарив ему два кратких, измеряемых миллисекундами, периода нежданного и блаженного прозрения. Он успел вспомнить забытый эпизод из раннего детства, цветные шары, ощущение всезнания, и заглянуть на мгновение в пугающий бездонностью колодец генной памяти, и услышать странное слово «гаахх». Но теперь он уже знал, что оно означает: именно это розовое мерцание, эманацию прозрения и раскрытия беспредельной памяти.

Лолита даже перестала сосать свой палец, почуяв, что во всей этой пакостной комедии с анализом крови ее братец умудрился-таки словить свой извращенный кайф, и смотрела на него волком, или, правильнее сказать, волчицей. Отец тоже почувствовал, что произошло нечто неординарное, и удивленно оглядывал лабораторию.

Теперь у Легиона совсем не стало свободного времени. Помимо анализов ДНК Лолиты и отца (последний он счел нелишним для полноты картины), ему предстояло изучить природу явления «гаахх», притом, начиная с нуля. Плановую научную работу он просто прекратил, не желая тратить на нее ни минуты, хотя и понимал, что в результате придется покинуть Институт. Ему было на это наплевать: зная инерционность академических учреждений, он полагал, что в запасе у него примерно полгода, и рассчитывал успеть проделать все необходимые исследования. Он чувствовал внутренний императив, не позволяющий отвлекаться ни на что другое, причем настолько жесткий, что не имело смысла докапываться до его истоков — нарушить его было бы все равно невозможно. У него было такое ощущение, словно он участвует в гонках на выживание.