– Он в порядке, – процедила Катя сквозь зубы.

– Вот и чудесно. Не забудь напомнить, когда следующее УЗИ.

– Разумеется, дорогой.

– Спокойной ночи. Я ещё поработаю.

Они разошлись в разные стороны.

Катя – плакать в спальню. А Дима – в свой кабинет, чтобы поднять с постели корпоративного адвоката, тот с утра пораньше должен немедленно ехать в прокуратуру, изучить дело о наезде и к полудню представить руководителю текущее положение дел.

– Будем нажимать на то, что родные претензий не предъявляют, удовлетворены компенсацией, на то, что этот хирург спешил на срочную операцию, ранее не имел правонарушений, ну и под занавес поднажму эмоционально на присяжных: положительная характеристика с работы, сотни благодарных пациентов, – бодро закончил свой доклад корпоративный юрист. – Думаю, обойдётся условным, или минималкой по статье, – заключил адвокат.

Он не замечал, что руководитель, посуливший ему за внештатную работу немалый гонорар из личного кармана на условиях конфиденциальности, не отвечает на его оптимизм, и даже, наоборот, мрачнеет по ходу его доклада.

– Вы неверно поняли задачу, я бы даже сказал, не поняли кардинально, – сказал Дмитрий Алексеевич.

– В смысле?

Дмитрий Алексеевич уточнил, что нужно сделать всё, чтобы срок был максимальный.

Не совсем обычная для адвоката задача, но в Росгазе дилетантов не держали. Юрист заверил, что сделает всё возможное.

Приговор Мичурину был подписан.

Лена в своем неведении ежедневно выслушивала доклады Димы, он нагнетал страху и сомнений, но уверял, что его люди над этим работают, не покладая рук. Увы, Мичурин нарушил там в СИЗО какое-то пустяковое правило, и ему запретили свидания и звонки. Но адвокат с ним видится регулярно, её гражданский муж в полном порядке.

Лена к тому моменту уже знала про передачки, что они оседают на столах надзирателей. И если пожаловаться, условия зэка станут вовсе невыносимы. Они там умеют мстить.

– Тебе важно сейчас позаботиться о себе, – увещевал Дима. – Ведь рано или поздно он вернётся.