– И как это относится к делу?

– Относится. Благотворитель – глава Росгаза Дмитрий Алексеевич Ушаков. Он заказчик этого преступления. Это он оплатил этот наезд.

Следователь поперхнулся.

– Ушаков одержим мной. Он мой бывший пациент. У него была серьёзная детская травма. Боюсь, я недооценила её последствий и не заметила признаков маниакальной одержимости. Люди такого психотипа очень хитры. Вы наверняка изучали психологию преступников. Я знаю точно, что ценой своей жизни отец оплатил операцию дочери.

Следователь смотрел с подозрением на саму Лену.

Она спешила выложить все свои доказательства.

– Мужу позвонили с незнакомого номера. Он думал, что это новая медсестра. Но мужа не вызывали на срочную операцию, я выяснила. Это раз. Фонарь прямо над зеброй был разбит. Это два. Муж сказал, что этот человек возник из темноты. Он сам бросился под колеса. Это три.

Следователь усмехнулся:

– Ну ясно.

Следователь встал, покачивая головой.

– Елена Андреевна, отчасти я вас понимаю.

У Лены внутри всё рухнуло, ничего он не хотел понимать, этот усталый следователь. Слишком уж фантастически выглядела её версия.

– У меня нет доказательств, но я найду. Помогите мне в этом! Умоляю!

– Нет, серьёзно, высокопоставленный руководитель выискивает какого-то несчастного таджика, платит, чтобы тот кинулся под машину, и к кому? Вы уж простите, ваш гражданский муж – обычный хирург.

– Ушаков одержим мной! Вы меня слышали? – Лена тоже встала.

Следователь бросил взгляд на Лену – перед ним была худенькая женщина под сорок, в джинсах и старом свитере, без макияжа, с некрашеными давно волосами, у корней блестела седина, она была больше похожа на подростка, постаревшего раньше времени.

Следователь с уважением относился к женщинам, поэтому он просто прокашлялся вместо того, чтобы сказать, что она явно не из тех роковых, ради которых главы корпораций кипят в страстях. Лена всё это считала с его лица.

– Я найду доказательства сама, – сказала она.

– Уж будьте добры. И мой вам совет, не разбрасывайтесь такими громкими обвинениями. В горе люди готовы обвинять кого угодно, но только не себя.

Лена вышла и тихо закрыла за собой дверь. Следователь вытер лоб и сел – во даёт. На кого бочку катит. Смелая женщина. Или ненормальная.