Соер оставил Гембла. Выходя из комнаты, он лицом к лицу столкнулся с Ричардом Лукасом, который стоял за дверью.

— Привет, Рич, ты всегда рядом.

— Это часть моей работы, — резко ответил Лукас.

— Что ж, думаю, у тебя есть все данные, чтобы стать святым. — Соер кивнул в сторону комнаты, в которой Гембл пыхтел сигарой, и удалился.

Едва Соер успел войти в свой кабинет, как зазвонил телефон.

— Да?

— Ли, Чарльз Тидман.

— Я обязательно с ним поговорю. — Соер нажал на мигающую красную кнопку на телефоне. — Привет, Чарльз.

Тидман заговорил отрывисто и по-деловому.

— Ли, я возвращаюсь к вашему вопросу.

Соер стал быстро листать блокнот, пока не добрался до записи разговора с Тидманом.

— Вы собирались установить время, когда Либерман поднимал ставки.

— Мне не хотелось посылать эти данные по почте или факсу. Несмотря на то, что они технически доступны широкой публике... я не знал, в чьи еще руки, кроме ваших, они могут попасть. Нет необходимости создавать лишний шум.

— Понимаю. — Боже, эти ребята из федерального резервного фонда так и продолжают играть в секретность, подумал Соер. — Почему бы вам не передать их мне сейчас.

Тидман откашлялся и сказал:

— Таких случаев было пять. Девятнадцатого декабря 1990 года впервые. Затем двадцать восьмого февраля следующего года, двадцать шестого сентября 1992 года, пятнадцатого ноября того же года и, наконец, шестнадцатого апреля 1993 года.

Соер записал.

— Каков был чистый результат? После всех изменений?

— Ставка фонда увеличилась на полпроцента. Однако первое снижение достигло одного процента. Последнее повышение составило три четверти процента.

— Я так понимаю, что это значительная цифра для одного раза.