- Я, Ульфрик клана Сломанного Копья, даю тебе слово, что вы уйдете целыми и невредимыми, если ваш дар будет достойным.

Последние слова мне не слишком понравились.

- У меня не было времени заехать к "Тиффани" и прихватить подарок для той малышки. И охотиться по дороге из больницы сюда не получилось. Копы не любят, когда стреляют зверей в городе. Мистика сегодня мне мимо кассы.

- Значит, у тебя ничего стоящего нет, - сказал он несколько озадаченно, будто считал, что у меня какой-то подарок с собой есть.

- Дай мне посмотреть, что там за стойкой, и тогда я спрячу пистолеты и принесу дань.

Я попыталась убрать "файрстар", но левая так тряслась, что не получалось поднять полу блузки и сунуть его в штаны. Для этого нужны были две руки. Значит, надо получить возможность убрать в кобуру браунинг.

- Годится, - сказал он. - Монструо, встань, приветствуй нашу гостью.

Оно поднялось над стойкой, тощее и бледное, как восходящий полумесяц, потом показалось лицо. Женское лицо, один глаз неподвижен и сух, как у мумии. Вслед за одним лицом поднималось другое, потом третье... еще и еще - все коричневые и высушенные, как нитка чудовищного бисера, стянутая кусками тел, руками, ногами, толстая черная нить гигантскими стежками собрала все это вместе, а внутри заключалась магия. Оно поднялось до потолка, извиваясь гигантской змеей, таращась на меня. Голов этак сорок я насчитала, потом потеряла счет - или потеряла охоту считать.

Вервольфы отодвинулись, как отходящий прилив. Они боялись этой твари, и я их понимала.

- Твою мать! - послышался вздох Бернардо.

Олаф что-то произнес по-немецки - значит, он не следил за своим сектором зала. Только Эдуард промолчал, занятый своим делом - всегда бдительный. Надо было признать, что даже я, если бы вервольфы захотели на меня броситься, пока эта безумная змея поднималась надо мной, я бы промедлила. Слишком велик был ужас, чтобы осталось место для иных страхов.

Я оторвала взгляд от этой твари, посмотрела на Ники Бако, лежащего на стойке, связанного, окровавленного, с кляпом во рту. Послышался мой очень далекий голос:

- Ай-ай-ай, Ники, какой ты плохой мальчик.

Я заставила себя пошутить, хотя на самом деле мне хотелось приставить пистолет к его башке и снести ее к чертям. Есть вещи, которых никто не делает. Их просто нельзя делать.

- Теперь ты видишь, почему он еще жив, - сказал Ульфрик.

- Слишком силен, чтобы от него избавиться, - ответила я безучастно, будто думала в этот момент о чем-то другом.

- Я его использовал как угрозу. Он накладывал чары на волков, которые неправильно себя вели, и ты видишь, во что он их превращал. И сшивал их в этого Монструо. Но сейчас мои волки больше боятся его, чем меня.