Кэлли опустил глаза на землю, туда, где почти в одной точке сошлись три их ступни. Казалось, он думал. Дыхание его было спокойным и медленным. Бек наблюдал за игрой, он не сомневался, что Кэлли нужна пара минут, чтобы прийти в себя, и, черт подери, это было нормально, потому что ведь у каждого мужчины есть своя гордость. Однако на самом деле в эти минуты Кэлли боролся с желанием оторвать к чертовой матери башку Тайлеру Беку и запихнуть ее ему же в зад.

Чья-то рука взлетела вверх, и четыре тени от ракеток коршунами устремились вниз.

– Кое-что из этого вы узнали от Мэзерса, – сказал Кэлли. – Мне неизвестно, что позволяет вам управлять им. Ну, аннулируйте его патент, пригрозите навсегда устроить ему черные времена... Я полагаю, он догадывается, чего от вас можно ожидать. Кроме того, вы же еще и трахаете мать его сына. – Бек полуобернулся, но Кэлли продолжал говорить, таким способом удерживая инициативу. – Но вы не могли начать с Мэзерса, если только Мэзерс сам не явился к вам, а я не верю, что он это сделал. Стало быть, вы получили это от Кемпа. Это не означает, что Кемп платит вам или говорит вам, что и как делать. Это просто означает, что вы относитесь к Кемпу внимательно. И вы скорее будете делать то, о чем он попросит, чем откажетесь. Отлично. – Кэлли взглянул на ракетку, колотившую по теннисной туфле Тайлера Бека. – Гуго Кемп – это мешок с дерьмом. Да, он очень богат, но он мешок с дерьмом. – Любой желающий легко бы услышал в голосе Кэлли приглашение высказаться. – Он очень богатый мешок с дерьмом. А вы защищаете его, ничего не видя, ничего не слыша, а главное – ничего не говоря. Отлично. Он полностью уверен, что вы сделаете это. А почему он так уверен? Ну, это просто: он ведь думает, что вы – подтирка для задницы. Позвольте мне сказать вам кое-что на прощание, Тайлер. А ведь он прав. Вот потому-то вы и делаете все это. Вы – подтирка для задницы.

Кэлли еще некоторое время посидел рядом с Беком. Он сидел молча и спокойно. А на корте игра закончилась и шестнадцать теней рысцой побежали к сетке для прощального рукопожатия.

Кэлли встал и пошел прочь, не оборачиваясь назад. Он дошел до гостиницы и забрал свою сумку, потом расплатился внизу. Он доехал на машине до аэропорта и оставил ее там, на стоянке, положив внутри записку для прокатной компании с просьбой за оплатой обратиться к Тайлеру Беку. В справочной он выяснил, что может попасть на рейс до Сент-Луиса ранним утром, а уже там сесть на лондонский рейс.

Он купил стаканчик кофе и пошел в зал ожидания, где и уселся, положив ноги на сумку. Аэропорт был похож на большинство других: яркий, строго функциональный и безучастный. А встречались и яркие, безучастные и нелепые. Веки Кэлли то и дело смыкались. И каждый раз, когда он открывал их, он почти ожидал увидеть прямо перед собой Тайлера Бека. На одном из сидений он заметил журнал. Он встал и сходил за ним. Быстро перелистал несколько статей, не читая в них больше одного-двух предложений, а потом отложил журнал.