— Но он уже ушел. Они отправились с полуденным приливом.

— О Боже.

— Мелисса позвонила сразу после их ухода. Потом я поговорила с журналистом, которого ты велел мне разыскать, и он подтвердил, что ты сказал правду. Я и раньше должна была тебе поверить, Ник, но...

— Да ладно. — Я уставился на календарь, который Рита повесила на стену. Он изображал трех котят на красном одеяле — совершенно нелепая реклама для фирмы, поставляющей высокочастотные приемники. — Ты должна дать ему радиограмму, — произнес я. — Поезжай на такси в порт Шантрей, найди там контору...

— Я уже пыталась связаться с ним по радиотелефону. Все бесполезно. Он сказал, что это истерика, нервы новобрачной. Он считает, что ты просто хочешь помешать ему выиграть, потому что работаешь на Кассули.

Я поднялся на ноги и попытался взглянуть на часы, стоящие у Риты на столе. Нет, ничего не видно.

— Сколько сейчас времени?

— Почти семь часов.

Я отнял один час, чтобы получить британское летнее время.

— Ник? — сказала Анжела.

— Я здесь.

— Ты можешь остановить его, Ник?

— О Господи! — Любой на моем месте ответил бы «нет», но мне не хотелось быть таким суровым. — Когда он стартовал?

— Он пересек стартовую линию ровно в три часа двадцать минут.

— Местного времени? — уточнил я.

— Да.

— Подожди немного.

Пройдя в кабинет Джорджа, я снял со стены несколько журнальных вырезок. Под ними обнаружилась старая выцветшая карта пролива Ла-Манш. Я открыл ящик стола и среди ежиков для трубки, штопоров и патентованных лекарств нашел пару старых циркулей. Таблица приливов на текущий год лежала в другом ящике. Пик прилива в Дувре приходился на двенадцать часов десять минут по британскому летнему времени. Это означало, что Беннистер весьма разумно использовал самое быстрое приливное течение.

Я подошел к окну. Ветер дул с юга. Отдельные его порывы были настолько сильными, что бросали дождь на грязные оконные стекла. Я взял трубку в кабинете.

— Ты еще здесь?