На полке она увидела пачку газет и журналов. Она была так занята работой, что у нее не оставалось времени на чтение.

– Дайте мне, пожалуйста, посмотреть «Нью-Йорк таймс».

Ей сразу же бросилась в глаза помещенная на первой полосе статья. Тут же была напечатана фотография Хайме Миро. Ниже было написано:

«Вчера днем в Севилье во время попытки ограбления банка был ранен и схвачен полицией Хайме Миро, один из лидеров ЕТА – радикального баскского сепаратистского движения в Испании. При захвате был убит еще один из террористов, Феликс Карпио. Миро разыскивался испанскими властями…» Прочитав статью до конца, Миган долгое время сидела неподвижно, вспоминая прошлое. Оно представало перед ней как давний сон, туманный и реальный, заснятый сквозь пелену времени.

«Борьба скоро закончится. Мы добьемся своего, потому что нас поддерживает народ… Но я бы очень хотел, чтобы ты дождалась меня…» Давным-давно она читала о народе, верившем в то, что человек, однажды спасший чью-то жизнь, был за нее в ответе. Она спасла Хайме дважды: в замке и в сквере. «Черта с два я допущу, чтобы они сейчас убили его». Подняв трубку стоявшего рядом с ней телефона, она сказала пилоту:

– Поворачивайте самолет. Мы возвращаемся в Нью-Йорк.

***

В аэропорту «Ла Гуардия» ее ждал лимузин. В два часа ночи она уже была в своем офисе. Там ее встретил Лоуренс Грэй-младший. Его отец, много лет проработавший адвокатом компании, ушел на пенсию. Сын был так же умен и честолюбив. – Что вы знаете о Хайме Миро? – без предисловий начала Миган.

Ответ последовал незамедлительно:

– Это – баскский террорист, главарь ЕТА. Кажется, день-два назад я читал, что его поймали.

– Совершенно верно. Правительство собирается предать его суду. Я хочу, чтобы там был наш человек. Кто считается лучшим в стране судебным адвокатом?

– Кэртис Хэйман, на мой взгляд.

– Нет. Он слишком порядочен. Нам нужен какой-нибудь «громила».

Она на минуту задумалась.

– Свяжитесь с Майком Роузеном.

– Он задействован на сто лет вперед, Миган.

– Так освободите его. Мне надо, чтобы он был на суде в Мадриде.

Он нахмурился.

– Мы не имеем права вмешиваться во внутреннюю политику Испании.