И вдруг, он привлек меня к себе одной рукой, снял очки, чуть ли не обнял меня. Неслыханная честь! В глазах маэстро сверкнули слезы.

Я был поражен таким необычным приливом чувств.

Если бы я мог знать тогда, что вижу Учителя последний раз в жизни!

— Пойми, Герман, — сказал он проникновенным тоном исключительного доверия, — Главная наша задача — убить текст. Заставить его кончиться. Породить финальную точку. Ты должен стать священным волком, пожирателем Красных Шапочек. Ты должен прикончить проклятый языческий однобожий дьявольский текст Герсы, подвести черту под ее жизнью и поставить точку.

— Если ты убьешь текст, который рассказывает о жизни Герсы, ее смерть последует немедленно. Она доживет только лишь до конца последнего предложения. Вспомни, что после слов о том, что волк проглотил внучку, текст дурной сказки с наивной моралью разом кончился! А если она уцелеет, — голос Эхо стал страшен, — если ты не прикончишь отвратительную, противную богам Герсу, то текст финала сразу сольется с началом книги и образуется кольцо, — ужасное бесконечное бесчеловечное кольцо-рондо. И историю Герсы придется читать заново, снова и снова блуждая по замкнутому кругу дурной бесконечности. Как по роковой ленте Мёбиуса!

— Змея вцепится в собственный хвост?

— Вот именно! И вернется в первоначальное зеркало! Где останется неуязвимой для охотника и будет жить вечно!

— Вспомни, Герман, — продолжил Эхо, обнимая за плечи, — мои слова о том, что любой текст, если его объявить священным и подвергнуть бесконечному числу прочтений, увеличений и комментариев, станет Библией. Любой! Даже телефонный справочник! Поэтому отнесись серьезно к детской книжонке у нее на груди и под подушкой… Знай, что на самом деле мы с тобой пытаемся убить Библию!

Тут в кабинет к генералу — без стука — вошел офицер связи с лицом победителя.

— Что?! — вскрикнул Эхо, бледнея.

— Нашли! — и офицер протянул коробочку, — труп волка был выброшен на пляж в Райволле. Спасатели оттащили тело зверя в дюны, подальше от берега, и закопали в землю. Мы вскрыли могилу зверя и извлекли пулю из черепа.

Генерал жадно схватил коробочку, сломал печать, глаза его хищно сверкали: пуля! — единственная личная вещь, оставленная дьявольской Гёрсой!

Офицер вышел.

— Итак, — сказал маэстро, извлекая пулю, и любуясь сплющенным свинцовым плевком. — Ты будешь убивать

Герcy, Герман, строго следуя тексту. Ее можно убить только в чужой постели, только изменив свою внешность под близкого человека, и только после того,, как она сама ляжет к тебе под одеяло, и только голыми руками и зубами — в горло! И ты сделаешь это!