— Вы не забыли о покровительстве крестной — феи — и любви отца к родной дочери?

— Не забыл. Но любовь слабого и безвольного отца — ничто против злобы мачехи. В жизни Герсы наверняка такая же ситуация зеркального отражения. И анонимный заказчик убийства вовсе не так глуп, как считает Марс. И сумма, назначенная клиентом за смерть Лизы, вовсе не абсурдна, как ты говоришь. Миллион за убийство девушки назначен по двум причинам. Во-первых, от отчаяния — ведь по словам Лизы, ее хотят укокошить с самого детства. Клиент уже понял на горьком опыте бесконечных препон, что она практически неуязвима, и намеренно назвал столь огромную сумму. Тут был скрыт и второй расчет — намеренно вызвать шантаж со стороны исполнителей заказа, чтобы круче завертеть мя-еорубку смерти. Рано или поздно кровавое болото засосет жертву с головой. Именно в расчете на шантаж была названа такая сумма — раскрутить гои борзых собак. Это очень умный враг, но ему не повезло — он бессилен. Почему? Потому что великие вершительницы судеб — мойры — переплели нить ее жизни с моею. И пока я жив — смерть Лизе не грозит. Чтобы покончить с ней, нужно подождать пока она прикончит меня!

— Но ведь вы маг, Учитель! Великий ясновидец! На вас нельзя безнаказанно замахнуться даже в мыслях!

— Да, я— маг! И охота за моей жизнью может вестись только по правилам мага. И если красавица Лиза Розмарин решительно ничего не знает о ясновидце Августе Эхо, его прекрасно знает, видит и борется с ним отвратительная Герса, которую она носит под сердцем. Она нож, которым Бог наносит удары Августу Эхо…

— Бог? Какой Бог, маэстро? — удивляюсь я. — Ведь Бога нет.

— Ха, ха, ха, — сухо рассмеялся Учитель, — поздравляю, Герман, мы встретимся в аду. Не в Аиде, который давно пуст, после того как туда спустился Христос, а в преисподней Нового завета…

И тут же стал мрачен.

— Неужели ты до сих пор не понял, что я проклят? Да, да, Крман, не делай таких удивленных глаз. Ведь давно сказано: пифию или ясновидца побей камнями! И еще. Никому не дано знать времена и сроки! Вот почему я так уязвим. Сила моей уязвимости равна мощи моего нападения. В дерево, которое вырастает выше леса на три головы, сразу ударит молния.

Никогда еще голос Учителя не был так горек, как в те минуты, которые я запомню на всю жизнь.

— Так вот, — маэстро окончательно взял себя в руки, — вернемся к нашей охоте на врага. Гepca защищает себя по всем правилам обороны от нападения мага. Как только над ней нависает смертельная угроза, она убегает в магический текст своей паршивой книжонки, а когда опасность проходит, живет по правилам обычной человеческой жизни: любит, испытывает жажду и чувство голода, мечтает о счастье, борется с заговором семьи… Следи внимательно за моей мыслью, Герман! Вот она бежит из подмосковной крепости мужа. Седьмого числа. Почему именно в этот день? А не раньше или позже? Да потому что разом оказывается под покровительством текста — убегает в него, как я еще раз говорю, — где в гаденькой сказочке про Синюю Бороду написано…