Над столом нависло напряженное молчание.

— Слабонервные могут выйти, — усмехнулась бестия. — Нет, нет, — заговорили вдруг все разом возбужденными голосами.

Прошло три, пять, семь, десять полноценных напряженных минут. Я боялся, что собственный стук сердца выдаст меня с головой в тайном убежище — и вот! : тссс… — в кают-компанию вкатывают металлическую каталку на четырех колесиках, на котором видны очертания человеческого тела, накрытого простыней. Я был так возбужден, что не заметил тех, кто вкатил тело. Тело перекладывают на стол. Все, покидая свои кресла, окружают стол тесным кругом. Только Ирма осталась на прежнем месте в бесстрастной позе курильщицы травки.

Теперь командует парадом мерзкий карлик, патетически вскинув розовые ручки, он торжественно сдергивает простыню и бросает на пол.

Гepca!

Я оцепенел, все чувства были так обострены, что мне на миг почудилось: ты не один прячешься в этом пенале, кто-то дышал у моего уха…

На багровом ложе я увидел обнаженное тело мертвой девушки с закрытыми глазами. Я сразу легко узнал ее: эти скулы богомола, узкие ушки с приросшими мочками, тонкий нос, — где ноздри были заткнуты ватными тампонами, — посиневшие губы, которые даже сейчас сохраняли чувственную полноту линий, шея, как античная колонна, руки из мрамора, широкие прямые плечи воина… ниже, сокрытое: маленькая грудь с кончиками стрел, впалый живот с узким щелястым пупком, пах львицы, затянутый золотистым курчавым дымком, узкие бедра, мощные балетные шарнирные ноги, увенчанные ступнями, больше похожими на лапы хищной птицы — так резко были загнуты к подушечкам пальцев крупные когтистые ногти…

Мертвое, закоченевшее в холодной камере тело Спящей Красавицы.

Даже лампа под потолком кают-компании вытаращила циклопический глаз из орбиты.

— Это она! — хрипло воскликнула Ирма, откинувшись на спинку стула.

Наглый стюард устремил свой указательный палец к губам покойницы и бесцеремонно оттянул голую губу, за которой матово блеснули ровные зубы.

Я был поражен, каким счастливым возбуждением охвачены все, кто столпился у мертвого тела, они даже не старались скрыть похоть победы. Вслед за циничным жестом стюарда к телу прилетели цепкие ручки падчерицы. Не удержавшись от прилива эмоций, она изо всех сил ущипнула мертвую в грудь: «Мама, она сдохла! Сдохла…» — крикнула она, сверкая кокаиновыми глазами.

Дама в глухих зеленых очках, соблюдая внешнюю сдержанность, скрыла свое ликование, но при этом так стиснула свою собачонку, что она завизжала.

— Но в чем причина ее смерти? — спросила она трезвым голосом, обращаясь к карлику.