Я вошла в безымянный городок с противоположной стороны, наскоро перекусила в бистро, а затем нагрянула в местный магазинчик молодежной одежды. До закрытия оставалось минут пятнадцать, но я устроила такой шмон по полкам и вешалкам в поисках крутого прикида, что хозяин ради меня притормозил финиш. Мне хотелось избавиться от сентиментальных слюней Лизочки и одеться как Гepca! И нагрянуть к мачехе в полном параде дикой злобы. Я купила короткую греческую тунику, затем водрузила на голову восточный тюрбан из роскошной — малина с золотом — пестрой парчи, обулась в римские сандалии с высокой античной шнуровкой, натянула на руки ажурные черные перчатки, расшитые пауками, украсила пальца крупными перстнями из фальшивых рубинов — в тон твоей крови, сука! Нацепила на плечи попсовые погончики с кистями в духе русских эполетов, надела на лоб очки для плавания в память о своей одиссее, словом украсила себя разными прибамбасами, как могла, на полторы тысячи баксов. Хозяин малость ошалел от моих покупок. Я выглядела абсолютно прикольно, как того и хотела.

Как жаль, что здесь не торгуют оружием!

Но я и тут кое что нашла — декоративный нож для резки бумаги из твердой слоновой кости, который очень клево смотрелся когда я втиснула лезвие под шнуровку сандалии — им я выколю твои глаза, падла! — и оптический прицел для винтовки, который я привязала шнурком к шее.

Все! Полный улет!

Я еще не знала, как проникну в логово мачехи, да и признаться, не думала — если судьба так долго — 22 года! — вела меня к мишени, это ее дело позаботиться о том, чтобы возмездие грянуло, а справедливость восторжествовала.

Все так и вышло.

Когда я подошла к массивной ограде вокруг моей «сумочки», к воротам подкатил вишневый открытый кабриолет, за рулем которого сидела стильная девица со злым лицом. Притормозив у ворот, дожидаясь когда окуляр телекамеры, которая плавно перемещалась из стороны в сторону, обзирая окрестности, уставится на машину стеклянным глазом, она вытаращилась в мою сторону точно так, как это делали все встречные прохожие. На пресном Форе не часто увидишь такое зрелище.

Я кинулась к машине.

— Привет! Я журналистка. Веду светскую хронику во «Всемирных новостях», — вспомнила я одно желтое издание, — мне нужно попасть в дом к мадам Кардье. Позарез!

— Ты откуда выпала? — спросила девица с явным одобрением.

— Из сумасшедшего дома! — и я перескочила через бортик, нагло усаживаясь на заднем сидении. Мне нужно было успеть оказаться в машине прежде, чем телекамера повернет в нашу сторону.

— Мадам ненавидит всех, кто лезет в ее личную жизнь, — хмыкнула девица, но из машины не выгнала.