Я собирался спросить, что понимается под «особенно теперь», но рядом снова материализовался профессор Шандор. С ним подошел красивый мужчина, стремившийся познакомиться со мной.

— Это профессор Гежа Йожеф, — представил его декан. —

Он просил меня представить его вам.

Элен мгновенно повернулась к нам, и меня поразило выражение недовольства — или даже отвращения? — скользнувшее по ее лицу. Она поспешно протолкалась поближе, с явным намерением вмешаться.

— Как поживаешь, Гежа?

Рукопожатие их показалось мне официальным, если не холодным, а сам я даже не успел поздороваться.

— Как приятно снова видеть тебя, Елена, — произнес, слегка кланяясь, профессор Йожеф.

В его тоне мне послышался какой-то намек, может быть, тень насмешки или иного чувства. Я задумался, только ли ради меня они ведут разговор по-английски.

— И мне приятно, — равнодушно отозвалась Элен. — Позволь представить моего американского коллегу…

— Мы уже знакомы. — Обращенная ко мне улыбка словно осветила его тонкое лицо.

Он был повыше меня ростом, с густыми каштановыми волосами и уверенной осанкой человека, наслаждающегося своей жизненной силой, — я легко представлял его в седле, объезжающим овец, пасущихся на широкой равнине. Ладонь у него оказалась теплой, и, пожимая мне руку, он другой рукой дружески хлопнул меня по плечу. Я не мог понять, чем вызвана неприязнь к нему Элен, но ошибиться в ее чувствах было невозможно.

— Так завтра мы будем иметь честь услышать ваш доклад? — продолжал он. — Чудесно. Однако… — он чуть замялся, — я не слишком хорошо говорю по-английски. Возможно, вы предпочли бы французский? Или немецкий?

— Ваш английский несомненно лучше моего французского и немецкого, — возразил я.

— Вы так добры… — Его улыбка цвела как целый луг цветов. — Как я понял, ваша область — эпоха оттоманского владычества в Карпатах?

Быстро же здесь расходятся слухи, подумалось мне. Совсем как дома.

— О да, — признался я, — хотя я больше рассчитываю пополнить свои знания на вашем факультете, чем удивить вас.

— Вы слишком скромны, — любезно проговорил он. — Впрочем, я сам интересуюсь этим предметом и был бы рад обсудить его с вами.

— У профессора Йожефа чрезвычайно широкий круг интересов, — вмешалась Элен.

От ее тона кипяток покрылся бы корочкой льда. Я снова удивился, однако напомнил себе, что в любом ученом сообществе имеются свои подводные течения и, вероятно, Будапешт не исключение. Мне хотелось как-то смягчить ее резкость, но я не успел придумать подходящей реплики, как Элен решительно повернулась ко мне:

— Профессор, у нас назначена еще одна встреча.