Тургут снова любовно коснулся рамки портрета.

— Дед проявил мудрость, когда нарушил традицию и сделал ее членом Стражи. Это она собрала разрозненные клочки архива по разным библиотекам и вернула их в первоначальное собрание. Мне было пять лет, когда она убила волка, — мы выехали тогда на лето из города. А когда мне исполнилось одиннадцать, она научила меня стрелять и ездить верхом. Отец горячо любил мать, хотя она пугала его своим бесстрашием: он всегда говорил, что уехал за ней из Рима в Турцию, чтобы хоть как-то оберечь отчаянную девушку. Мой отец, как и достойные доверия жены членов Стражи, все знал о ней и постоянно тревожился за жену. Вот он… — Тургут указал на писанный маслом портрет, висевший рядом с окном.

На нем был изображен солидный, надежный, добродушный мужчина в черном костюме, черноглазый и черноволосый, с мягким выражением лица. Тургут говорил, что отец изучал историю итальянского Ренессанса, но я легко представлял этого человека играющим в камушки с маленьким сыном, между тем как жена заботилась о более серьезном образовании мальчика.

Элен шевельнулась, украдкой вытянула ноги.

— Вы сказали, что дед ваш был активным членом Стражи Полумесяца. Что это значит? Чем вы занимаетесь?

Тургут с сожалением покачал головой.

— Этого, коллеги, я не могу рассказать вам в подробностях. Есть вещи, которым следует оставаться тайной. Мы рассказали вам то, что рассказали, потому что вы спросили… почти угадали — и чтобы вы верили, что можете полностью рассчитывать на нашу помощь. Для Стражи чрезвычайно важно, чтобы вы отправились в Болгарию — и как можно скорее. Нас осталось очень мало, — он вздохнул, — и у меня, увы, нет сына или дочери, кому я мог бы передать свою миссию, хотя Селим воспитывает племянника в наших традициях. Но вы можете рассчитывать, что мы поддержим вас, где бы вы ни были, со всей силой оттоманской решимости.

Я сдержал стон. Можно было спорить с Элен, но спорить с тайной мощью Оттоманской империи мне не по силам. Тургут поднял палец:

— Я должен предупредить вас, друзья мои, и очень серьезно предупредить. Мы отдали в ваши руки тайну, которая заботливо — и успешно, как мы полагаем, — охранялась пятьсот лет. У нас нет оснований думать, что она известна нашему старинному врагу, хотя он, бесспорно, ненавидит наш город и боится его, как ненавидел и боялся при жизни. В хартии нашей Стражи Завоеватель низвергает его власть. Всякого, кто выдаст тайну Стражи нашим врагам, постигнет немедленная казнь. Насколько мне известно, такого никогда еще не случалось. Но я прошу вас быть осторожней как ради вас самих, так и ради нас.