— "Балкан" — турецкое слово и значит «гора».

Подъезд к монастырю оказался не слишком величественным — мы просто свернули с дороги на пыльную площадку и пешком прошли к воротам. Бачковский монастырь располагался среди высоких скалистых холмов, кое-где поросших лесом, у небольшой речки. Даже в начале лета местность выглядела засушливой, и я хорошо представлял, какой ценностью для монахов был близкий источник воды. Наружная стена сложена из того же тусклого камня, что и окрестные холмы, а крыша из той же желобчатой красной черепицы, которую я видел на старом доме Стойчева и на сотнях других домов и церквей вдоль дороги. Ворота представлялись темным зевом, глубоким, как устье пещеры.

— Можно просто входить? — обратился я к Ранову. Тот помотал головой, что означало «да», и мы вступили в прохладный полумрак под аркой. Через несколько секунд неторопливого шага мы оказались на солнечном дворе, но за эти мгновенья в толще монастырской стены я не слышал ни звука, кроме наших шагов.

Должно быть, я ожидал увидеть такое же людное место, как в Риле; покой и красота Бачкова заставили меня порывисто вздохнуть, и Элен тоже пробормотала что-то про себя. Монастырская церковь с красными угловатыми византийскими башнями заполняла собой почти весь двор. Они не блестели золотом, но поражали древним изяществом — гармонией, созданной простейшими материалами. Плющ обвивал церковные башни, деревья обступали их, и один высокий кипарис возвышался, соперничая с колокольней. У стены, беседуя, стояли трое монахов в черных рясах. В блистающем солнечном свете дрожали клочки тени под деревьями; легкий ветерок колыхал листву. Я с удивлением смотрел на кур, которые скребли землю между древних плит мощеного двора, и на полосатого котенка, высматривающего кого-то в трещине стены.

Как и в Риле, вдоль внешней стены монастыря тянулись крытые галереи, каменные и деревянные, и портал церкви тоже покрывали выцветшие фрески. Кроме трех монахов, кур и котенка, во дворе не было ни души. Мы были одни посреди Византии. Ранов направился к монахам и завязал с ними разговор, а мы с Элен немного отстали. Почти сразу Ранов вернулся.

— Настоятеля сейчас нет, но библиотекарь на месте и может нам помочь.

Мне не понравилось это «нам», но я смолчал.

— Можете осмотреть церковь, пока я его разыщу.

— Мы пойдем с вами, — твердо сказала Элен, и все мы отправились вслед за одним из монахов на галерею.

Библиотекарь работал в комнате на первом этаже и, когда мы вошли, поднялся, чтобы нас приветствовать. Помещение выглядело голым, если не считать железной печурки и яркого коврика на полу. Я подивился, где же хранятся книги и рукописи. Ничто, кроме пары толстых томов на столе, не напоминало здесь библиотеки.