— Насколько компетентно работает эта контора? — поинтересовался Райан.

— Грубые дилетанты. Возможно, когда-то им и удавалось пригласить на работу знающих людей, но все это осталось в далеком прошлом. Вероятно, последствия того зла, которое было совершено в сороковых и пятидесятых. Сейчас у порядочного человека не возникает никакого желания идти работать сюда, и венгерское ЧеКа, в отличие от КГБ, не может предложить своим сотрудникам никаких преимуществ. А при этом в Венгрии есть несколько великолепных университетов. Которые готовят блестящих ученых и инженеров. И медицинская школа Семмельвайса считается первоклассным учебным заведением.

— Черт побери, кажется, половина тех, кто работал над «Манхэттенским проектом», была родом из Венгрии, разве не так?

Хадсон кивнул.

— Ты совершенно прав; в основном, это были венгерские евреи. Из них далеко не все бежали из страны. Во время Великой войны венграм удалось спасти жизнь больше чем половине своих евреев. Вероятно, именно это и стоило жизни адмиралу Хорти, главе государства, — он умер при, как это иносказательно называется, «загадочных обстоятельствах». Трудно сказать, что именно за человек был Хорти, однако есть целая школа исследователей, которые утверждают, что он был убежденным антикоммунистом, но никак не сторонником нацизма. Вероятно, просто человеком, которому не посчастливилось родиться там и тогда, когда он родился. Думаю, точно мы это уже никогда не узнаем.

Энди Хадсон получал наслаждение от роли гида, дающей возможность хотя бы на время отдохнуть от короны короля — ну, по крайней мере, принца шпионов.

Однако пора было заняться и делом.

— Хорошо, как мы все это провернем? — спросил Джек.

Он постоянно оглядывался, ища слежку, но если «хвост» и был, Райан его не видел, — если только за ними не следил целый отряд вездесущих грязных «Жигулей». В этом вопросе придется положиться на чутье Хадсона.

— Возвращаемся к машине. Нам надо взглянуть на гостиницу.

До «Астории» было всего несколько минут на машине по Андраши-утка, улице, чья застройка была осуществлена определенно во французском стиле. Райану еще никогда не приходилось бывать в Париже, но, закрыв глаза, он смог представить себя в столице Франции.

— Ну, вот мы и на месте, — сказал Хадсон, сворачивая к тротуару.

Есть свой плюс и в коммунистических странах: везде нетрудно найти место для того, чтобы поставить машину.

— За нами нет слежки? — спросил Райан, стараясь не озираться слишком очевидно.

— Если и следят, то делают это очень умело. А сейчас смотри, прямо напротив находится местное отделение КГБ. Центр дружбы и культурных связей с Советским Союзом, увы, не имеющий никакого отношения ни к дружбе, ни к культуре. По нашим оценкам, там от тридцати до сорока сотрудников КГБ — а нами никто не интересуется, — добавил Хадсон. — Обычный венгр, вероятно, скорее подхватит гонорею, чем зайдет в это здание. Трудно передать, насколько сильно в Венгрии ненавидят Советы. Местные жители берут у русских деньги и, возможно, даже пожимают им после этого руку, но и только. Здесь еще слишком хорошо помнят 1956 год, Джек.