– В голове не укладывается, – проговорила Эйдриен. – Тот список, и вообще.

Похолодало, пальмы дрожали на ветру. На мокром от дождя асфальте мерцали отблески фонарей.

– Понимаешь, каждый раз, едва я подумаю, что все, хватит, мне вспоминается Никки в ванне. И Эдди. – Девушка отвела взгляд в сторону: по влажной дороге шуршали шинами автомобили, неоновая вывеска переливалась на асфальте ярко-синими зигзагами. – Я вспоминаю свечу в подвале перед взрывом дома в Бетани. И все те убийства, о которых мы читали.

Макбрайд следил за ее рукой, которая поднялась вверх и зарылась пальцами в волосах, будто Эйдриен пыталась удержать голову. В ее глазах блестели слезы. Наконец «додж» кашлянул в последний раз, и Льюис проговорил:

– Мне тоже страшно. Пойдем, уже темно, – и обнял ее.

Эти два совершенно посторонних человека, по воле судьбы оказавшихся в нелегкой ситуации, старались держаться друг от друга на расстоянии, тщательно избегая любого физического контакта. Теперь же Эйдриен прижалась к спутнику, вздрагивая от рыданий. Льюис повернул Эйдриен к себе и отер с ее щеки слезы, а затем склонился и поцеловал так нежно, как еще никого не целовал. Это прикосновение напоминало целомудренный поцелуй любящего дядюшки. На ее влажных и прохладных, как воздух, губах улавливался привкус манго. Эйдриен чуть отстранилась от Макбрайда и проронила едва уловимое «ох». А затем их губы вновь сомкнулись. Только теперь поцелуй был настоящим. Длился он недолго – наверное, секунд десять – и возвещал о грядущей близости. Прислонившись к машине, влюбленные неловко путались в одежде друг друга, едва удерживаясь в рамках приличия. От окончательного падения в бездну безнравственности их спасла неожиданно появившаяся из дверей одного номера пара. Блондинка с пышной гривой волос, цокая на шпильках, спросила спутника сильным грудным голосом:

– «Тик-так» хочешь?

Эйдриен засмеялась сначала тихо, почти неслышно, а затем робкое хихиканье переросло в настоящий хохот, с которым девушка оказалась не в силах совладать. На заплетающихся от веселья и еле сдерживаемого желания ногах, влюбленные направились в свой номер и, едва закрыв за собой дверь, набросились друг на друга. Эйдриен так и пылала страстью, а что до Льюиса…

Препятствие в виде одежды устранить было нелегко – Макбрайд перестал ощущать, где заканчивается его тело и начинается ее. Пришлось ненадолго разлучиться, чтобы удалить помеху.

– Это ошибка, – страстно поведала Эйдриен и вновь захихикала, исполняя подобие скоростного стриптиза.

– Согласен, – подтвердил Макбрайд, запуская носок в противоположный угол комнаты.