Когда глаза у него начали гореть, а под веки словно насыпали песка, он достал из кармана джинсов фотографию, полученную от мужчины из зеркала. Развернул, разгладил на колене.

Задался вопросом, а кто же она. Тут же начал сочинять историю, в которой эта женщина была его матерью, а ее муж — его отцом. Конечно, у него возникло чувство вины из-за того, что он выкинул Номинальную мать и Призрачного отца из этой воображаемой жизни, но они сами жили в выдуманном мире, поэтому, по его разумению, едва ли обиделись бы на него за то, что на один вечер он вообразил, будто у него совсем другая семья.

И какое-то время спустя улыбка женщины вызвала у Фрика ответную улыбку, а улыбаться, само собой, куда лучше, чем подхватить «memes».

Позже, когда Фрик уже жил со своей новой матерью и ее мужем, с ним он еще не познакомился, в уютном коттедже в Гуз-Кротч, штат Монтана, где никто не знал, кем он когда-то был, сероглазый мужчина из зеркала выступил из сверкающей боковой поверхности тостера, потрепал их собаку по голове и предупредил, что режим 69 для него опасен. «Если ангел использует идею телефона, чтобы позвонить мне, — спросил Фрик, — то почему я, нажимая *, 6 и 9, попадаю не на Небеса, а в Ад?» Вместо того, чтобы ответить на вопрос, мужчина, как дракон, изрыгнул пламя и исчез в

сверкающей боковой поверхности тостера. Пламя опалило одежду Фрика, окутало его серыми клубами дыма, но Фрик не загорелся. Прекрасная новая мама налила ему еще один стакан лимонада, чтобы охладить его, они продолжили разговор о его любимых книгах, а параллельно он ел толстый кусок шоколадного торта, который она ему испекла.

***

В бушующей темноте, наполненной сначала грохотом выстрелов и ревом приближающихся двигателей, а потом криком из пустоты, Этан вращался и вращался, перекатываясь по мокрому асфальту, пока, повернувшись в последний раз, не оказался в спокойной темноте влажных спутанных простыней.

Сев на кровати, он прошептал: «Ханна», — ибо во сне, когда отключались все психологические барьеры, он узнал голос, который слышал по телефону, ее голос.

Вначале она трижды вскрикнула, потом еще три раза. Во сне он разобрал произнесенное ею слово: Этан… Этан… Этан».

Что еще она сказала ему, какую важную весть хотела донести до него через разделявшую их пропасть, по-прежнему оставалось для него тайной. Даже во сне, но соседству со смертью, он не смог настолько приблизиться к Ханне, чтобы разобрать что-либо, помимо своего имени.

А сбрасывая остатки сна, Этан испытал ощущение, что за ним наблюдают.