Колин был без сознания всего несколько мгновений. Вид Хэзер в руках Роя пронзил темноту, в которую он погрузился, и этот жуткий образ привел его в чувство.

Хэзер вскрикнула, но ее крик был оборван ударом ладони по лицу.

Очки Колина где-то затерялись. Все расплывалось. Он сел в надежде, что Рой бросится на него снова, и пол закачался под ним. Он нашел очки. Оправа была погнута, но стекла целы. Он надел их, стараясь укрепить так, чтобы они не свалились.

Хэзер лежала на полу в противоположном углу комнаты. Рой сидел на ней верхом спиной к Колину. Ее блузка была разорвана, из нее торчали ее голые груди. Рой пытался стащить с нее шорты. Она сопротивлялась, и он снова ударил ее. Она начала плакать.

Шатаясь, испытывая непереносимую боль, но от ярости снова почувствовав в себе силы, Колин пересек комнату, схватил Роя за волосы и оттащил от Хэзер. Они оба упали и покатились в разные стороны.

Рой тут же вскочил на ноги и схватил Хэзер, которая пыталась выбежать из комнаты. Он швырнул ее назад, она ударилась о стену, споткнулась и упала на спрятанный магнитофон.

Колин лежал на чем-то холодном и остром, и, как ни раскалывалась его голова, он все же сообразил, что под ним пистолет. Он вытащил его из-под себя, встал на колени и нащупал предохранитель. Рой приблизился к нему. Боль застилала Колину глаза.

— Ха, — усмехнулся Рой. — Ты опять думаешь, что я испугаюсь незаряженного пистолета. Ты, маленький урод! Я размозжу твою башку на мелкие кусочки, тупое пресмыкающееся. А затем я буду трахать твою идиотскую подружку, пока она не начнет исходить кровью.

— Ты, грязный, мерзкий ублюдок! — закричал разъяренный Колин. Он вскочил на ноги. — Стой! Стой там, где стоишь! На нем был предохранитель. Сейчас нет. Слышишь? Он заряжен. И я выстрелю! Клянусь Богом, я выпущу твои кишки по всем стенам!

Рой усмехнулся снова:

— Колин Джекобс, большой крепкий убийца!

Уверенный в себе и усмехающийся, он продолжал надвигаться на Колина.

Колин прицелился и спустил курок. Выстрел в пустой комнате прозвучал оглушающе.

Рой споткнулся, но не от выстрела. От изумления. Пуля прошла мимо.

Колин взвел курок.

Второй выстрел тоже прошел мимо, но Рой закричал, замахав руками:

— Нет! Постой! Постой минутку! Не делай этого!

Колин сделал шаг вперед. Рой отпрянул назад к стене, и Колин вновь взвел курок. Он уже не мог остановиться. Он был в горячке, в белой горячке, сгорая от ярости, кипя, бурля, настолько зол, что почувствовал, как сейчас начнет плавиться и растекаться, словно лава. Его сердце колотилось так сильно, что каждый удар был как извержение вулкана. Он больше не был человеком — он был животным, дикарем, варваром, сражающимся в жестокой схватке с другим животным, до конца, до крови, ведомый неодолимой примитивной страстью первенствовать, завоевывать, разрушать.