— Хорошо. И, Хэзер... извини.

— За что?

— Я обещал, что он не коснется тебя. Я обманул.

— Он ничего мне не сделал. Ты защитил меня. Ты все сделал правильно.

Слезы навернулись ей на глаза. Они взялись за руки.

— Ты такая красивая.

— Правда?

— И никогда не говори, что это не так. И даже не смей об этом думать. Никогда. И пусть они все катятся ко всем чертям. Ты — красивая. Запомни. Обещай, что ты запомнишь это.

— Хорошо.

— Обещай мне.

— Обещаю.

Он пошел звонить в «скорую».

Ночь была очень темной.

Когда он спускался с пологого холма, направляясь к станции, то внезапно обнаружил, что не слышит более голоса ночи. Раздавались голоса жаб и сверчков и отдаленный скрежет поезда. Но того низкого зловещего шепота, который всегда раньше он слышал, того шума потустороннего механизма, разрабатывающего всякие дьявольские штучки, не существовало. Он понял, что этот голос ночи звучал только внутри него. Он был внутри него со своим отвратительным шепотом двадцать четыре часа в сутки, и надо было только игнорировать его, выключить его, отказаться его слушать.

Он позвонил в «скорую», потом в полицию.