– Почти наверняка это сделал Кантарелла, – сказал он. – Все газеты получили информацию приблизительно в одно и то же время.

– Зачем ему это? – спросил Гвидо.

Ответил на вопрос Беллу.

– Это еще один показатель нынешнего состояния Кантареллы. Он попытался самым быстрым способом раскрыть личность Кризи, чтобы его как можно скорее убрали. – Он вопросительно взглянул на Сатту и спросил: – Что теперь, полковник?

Сатта как-то загадочно посмотрел на помощника, и Гвидо внезапно почувствовал в воздухе напряжение. Беллу снова задал вопрос:

– Может быть, полковник, нам стоит поговорить с глазу на глаз?

Сатта вздохнул.

– Нет, не стоит.

Он снова набрал номер управления карабинеров в Риме. Довольно долго Сатта давал точные инструкции, потом повесил трубку.

– Какая же ты циничная сволочь! – сказал ему Гвидо.

Сатта сделал протестующий жест руками.

– На самом деле все это не имеет ровным счетом никакого значения: если его до сих пор не нашел Кантарелла, нашим людям и подавно его не найти. – Полковник окинул взглядом разбросанные на журнальном столике газеты. – Теперь у него уже почти не осталось шансов. Лицо это узнать очень легко. Остается надеяться, что мы его найдем первыми.

Гвидо поднялся со стула, подошел к окну и стал смотреть на оживленную улицу. Моросил мелкий дождик. Грибы зонтиков скрывали очертания движущихся людей.

– Поверь мне, Гвидо, шансов действительно почти не осталось. Теперь мы должны сделать все, что в наших силах. Ты же слышал, о чем я беседовал по телефону.

Сатта говорил, будто извинялся. Никогда раньше Беллу не доводилось слышать, чтобы начальник обращался к кому-нибудь таким тоном.

Не оборачиваясь, Гвидо с горечью спросил:

– Теперь он свою миссию выполнил? Тебя, небось, скоро в генералы произведут?

Тон Сатты резко изменился.

– Я его на это дело не посылал! Ни оружия, ни снаряжения, ни квартир, ни машин я ему не доставал и фальшивых документов тоже. Не я ему наводки на главарей мафии давал. Давай-ка не будем попусту друг с другом лицемерить.

Гвидо отвернулся от окна и взглянул на полковника. Впервые за время разговора на его лице отразились чувства, которые он испытывал.