Нэтти вовсе не был женоненавистником. Просто они были ему не нужны — разве что в качестве клиентов. В таких случаях он мог быть галантным, словно змей-искуситель. Сидевшее напротив несчастное создание было безвредной фантазией Эрика и забавляло его в дневные часы.

— Что сказали кароши карты, Эллен? — спросил он.

Эллен была бледная, массивная женщина, одетая в свободного покроя платье черного цвета. Ее глаза были щедро подведены черной тушью. Желая произвести на приятелей глубокое впечатление, Эллен признавалась, что она — колдунья.

Эллен таинственно улыбнулась.

— Карты сулят нашему Эрику удачу, — мягким голосом проговорила она, шевеля пунцовыми губами.

— Про ту роль, Нэтти. Роль в кино, куда я ходиль экзаменоваться. Я говориль тебе, что имею кароши данные.

Нэтти пригубил мартини.

— Это чудесно.

— Я готофф взять ту роль, Нэтти. Я ее знаю. Карты биль очень благожелателен. Верно, Эллен?

— Очень, очень.

Нэтти улыбнулся ей.

— Мне вышла пиковая дама, — сказал Эрик. — Эллен говориль, пиковая дама никокта не прихотит. Правда, Эллен?

— Никогда.

— Эллен сказаль, клиенты хорошо заплатиль бы за карты, который мне выпали.

— Карты сулят великое будущее, — сказала Эллен. — Успех в делах. Удачу. Гармонию. Счастье.

— Это очаровательно. — Нэтти открыл черный ониксовый портсигар и, вынув длинную сигарету, прикурил ее от золотой зажигалки.

— И любоффь, — добавил Эрик, улыбаясь ему. — Карты предсказали про романтический, страстный любоффь.

Нэтти еще раз стиснул под столом его гениталии.

— У нас и есть такая любовь, — сказал Нэтти. Эрик вздохнул и положил голову ему на плечо.

* * *