— Все, — поддакнул кто-то из свиты. На этот раз не подхалим, а подхалимка.

— Франк, Дин, Сэмми, Милтон, — перечислял Макс, — Джерри, Робин, Ричард, Уоррен...

— Барбара, — подсказали ему.

— Барбара, Лиза, Диана, Барт, Клинт. Все, черт возьми! Не верю, что ты это пропустишь.

Голд пожал плечами.

— Дело прежде всего.

— Вупи, Кении, Эдди, Джоан, Джонни...

Макс жестом велел всем замолчать.

— Ты знаешь, что придет мэр? И шеф полиции? Может быть, губернатор.

— Здорово, — без всякого выражения сказал Голд. Макс покачал головой.

— Нет, надо же пропустить такую грандиозную штуку. Наверное, у тебя чертовски важное дело.

— Наверное. — Голд холодно улыбнулся.

Максу надоело разговаривать, он опять продемонстрировал манжеты, взглянув на золотые часы.

— Надо идти. Я уже не успеваю загримироваться. А нас будет снимать Эн-би-си. Они хотят использовать этот материал в специальном выпуске. Или в «Недельном обозрении». — Он перегнулся через кровать и почти прокричал в ухо Гершелю: — Все для тебя сегодня вечером. Все для тебя, старичок! Понимаешь?

Гершель едва заметно кивнул.

— Хочу, чтоб ты знал, Герш. Я люблю тебя. Я люблю тебя, старый еврей. — Джеки выпрямился, глаза у него были мокрые.

Подхалимка бросилась к нему с носовым платочком, Макс отмахнулся. Он обнял Рут Гусман за плечи, приподнял со стула.

— Проводи меня до лифта, дорогая. Мы обсудим, как открыть супермаркет.

Свита последовала за Джеки, комната опустела. Голд придвинул стул к кровати, сел. Гершель, казалось, задремал.

— Гершель, — тихо позвал Голд. Веки старика дрогнули, тяжелый взгляд черных глаз остановился на Голде, он улыбнулся, промычал что-то. — Сегодня ночью, Гершель. Я доберусь до этого сукина сына сегодня ночью, Я воткну ружье ему в задницу. Разнесу ему башку. Сегодня я поймаю Убийцу с крестом. Я изничтожу его.